Издание Counter Punch (США) публикует материал о глобальных проблемах в металлургии и горнодобывающей промышленности стран так называемого Глобального Юга, в первую очередь Африки и Южной Америки, вызванных энергетическим переходом.
Переход от углеводородного топлива к возобновляемым источникам энергии потребует больших усилий. Но существует реальная угроза того, что для этого понадобится гораздо меньше рабочих рук.
Энергетический переход наряду с автоматизацией создаёт угрозу сокращения числа занятых в секторах, непосредственно зависящих от углеводородного топлива, таких как производство стали и продуктов нефтехимии. Конечно, имеется потенциал создания новых рабочих мест в сфере «чистой энергетики» — на предприятиях, выпускающих солнечные батареи, ветряные турбины, аккумуляторы и прочее оборудование.
По данным Международного энергетического агентства, более половины прироста рабочих мест в энергетическом секторе в 2022 году пришлось всего на пять секторов: производство солнечной, ветровой энергии, электромобилей, аккумуляторов, тепловых насосов и добычу критически важных для «зелёного перехода» полезных ископаемых. Однако проведённое в США исследование занятости за период с 2005 по 2021 год показало, что менее одного процента работников «грязных» отраслей получили «зелёные» рабочие места.
Далеко не все шахтеры получат работу операторов солнечных батарей.
Перспектива новых рабочих мест в «чистой энергетике» мерцает вдалеке, но для многих работников она выглядит, как мираж. Особенно это касается стран Глобального Юга. Рабочие места в новом секторе устойчивой энергетики распределены по миру неравномерно. Китай, ЕС, США, Бразилия и Индия уже стали центрами «новой» занятости. Но в одной только Германии рабочих мест в этом секторе значительно больше, чем во всей Африке.
«Многих беспокоит вопрос: где альтернативные рабочие места? — говорит Эверлайн Акетч, субрегиональный секретарь англоязычной Африки Международного общества государственных услуг (Public Services International, PSI, глобальная федерация профсоюзов работников общественных служб — Прим. ред.). — Нам продолжают говорить, что справедливый переход сможет обеспечить ряд альтернативных рабочих мест. Но их по-прежнему нет».
Одна из главных проблем заключается в том, что энергетический переход в основном осуществляется корпорациями, а не государством, и компании предпочитают поддерживать низкие затраты на рабочую силу. «Классовая борьба между рабочими и владельцами не прекратится с энергетическим переходом», — отмечает Игорь Диас из профсоюза Sintracarbón в Колумбии.
Не факт, что рабочие Африки будут востребованы на предприятиях "зеленой экономики".
Энергетический переход также грозит расширить разрыв между Глобальными Севером и Югом, причём последний станет обширной «зоной жертвоприношения», обеспечивающей ресурсы, которые добываются с использованием экологически вредных способов. «Наши страны нельзя заставить просто предоставлять ресурсы Северу, — утверждает Ибис Фернандес из Межсекторальной конфедерации работников государственных предприятий Перу. — Это новый колониализм, не так ли?»
Между тем, мировая экономика уже переживает самую фундаментальную трансформацию со времён промышленной революции. Если рабочие и профсоюзы будут участвовать в переговорах об условиях переходного процесса, шансы сделать его более справедливым возрастают. В некоторых странах существует традиция привлечения рабочих и профсоюзов к экономическому планированию. Например, так называемый процесс совместного принятия решений в Германии даёт работникам право голоса в определении политики компании, а также — через профсоюзные организации — в политике правительства. Однако чаще всего правительства и корпорации исключают работников из процесса принятия решений.
«Мы говорили о честном и справедливом энергетическом переходе, но это не то, что мы видели в Перу, — говорит Ибис Фернандес. — Горнодобыча является крайне нестабильным сектором. Уровень эксплуатации здесь очень высок, а крупные транснациональные компании в массовом порядке пренебрегают правами работников». По иронии судьбы, отмечает Эверлайн Акетч, рабочие придумали термин «справедливый переход» только для того, чтобы «эту фразеологию перехватили транснациональные корпорации».
"Зеленый" переход на практике вряд ли окажется справедливым переходом.
В действительности активное участие рабочих в определении дальнейших шагов отсутствует. В настоящее время не существует чёткого плана того, как, например, Африка, и особенно страны Африки к югу от Сахары, смогут добиться этого справедливого перехода. Это касается не только корпораций — правительства тоже часто поддерживают работников лишь на словах.
«Например, в ЮАР правительство приходит и говорит: «В ближайшие пять или шесть лет мы фактически закроем часть горнодобывающего сектора», но они не объясняют рабочим причин происходящего и не информируют о мерах по сохранению занятости, — продолжает Эверлайн Акетч. — В настоящее время справедливый переход возглавляют транснациональные корпорации, основной интерес которых на самом деле заключается в максимизации прибыли. К тому, чтобы продолжать идти по такому пути, подталкивают правительства развитых стран и Организация экономического сотрудничества и развития».
На практике стратегия развития, возглавляемая корпорациями, привела такие страны, как Перу, к нынешнему экономическому кризису. «Бум в горнодобывающем секторе завершился, и нестабильность в стране растёт», — отмечает Ибис Фернандес.
«Позиция PSI в вопросе о справедливом переходе заключается в том, что Африке, находящейся на другом уровне развития, необходимо предоставить политическое пространство для определения траектории этого процесса, а ключевые решения должны приниматься правительствами стран Чёрного континента», — отмечает Эверлайн Акетч. Пока же энергетический переход оборачивается борьбой за ресурсы, что напоминает практику периода колониализма.
В Африке и Латинской Америке без работы могут оказаться сотни тысяч человек.
«Мы можем повысить ценность наших природных ресурсов, — говорит Ибис Фернандес, — и остановить то, на что нас обрёк Глобальный Север, а именно роль экспортёров сырья без возможности создавать какую-либо добавленную стоимость».
Одним из механизмов, который усиливает разрыв между Глобальным Севером и Югом, являются договоры о свободной торговле, в том числе положения, которые позволяют транснациональным корпорациям предъявлять иски правительствам за осуществление мер регулирования, мешающих росту прибыли компаний.
«Мы видели последствия соглашений о свободной торговле, которые на самом деле благоприятствуют международному капиталу больше, чем самой стране, — говорит Игорь Диас. — Поэтому необходим основательный пересмотр тех соглашений о свободной торговле с США и другими странами, которые вызвали так много социальных проблем в Колумбии».
По словам профсоюзного активиста, приход к власти в этой южноамериканской стране прогрессивного правительства Густаво Петро и Франсии Маркес является «исторической возможностью не только для Колумбии, но и для всего мира». В середине минувшего декабря администрация Петро объявила о создании Ecominerales, нового государственного предприятия по добыче и продаже руды с целью поддержки отрасли возобновляемой энергетики в Колумбии.
Профсоюзы не исключают массовых протестных акций в странах Глобального Юга.
«Это означает, — говорит Игорь Диас, — что государственный сектор начнёт осуществлять управление и предъявлять требования тем, кто получает выгоду от энергетического перехода. Министерства, которые ответственны за процесс, призывают нас помочь им информацией, чтобы выяснить потребности работников. Это совершенно новый подход».
Сегодня Колумбия представляет собой интригующий пример государства, решившего привлечь рабочих к обсуждению проблемы справедливого перехода и сделать приоритетным государственный сектор в реформе энергетики. Но это также пример того, чего могут добиться объединёнными усилиями гражданское общество и профсоюзы.
Перевод Виктора Симионова
