Как помочь металлургии с кадрами?

Из общения с руководителями предприятий горно-металлургического сектора можно сделать вывод, что главным препятствием для ускоренного роста стал не только дефицит инвестиций, оборудования или сырья. Всё это имеет значение, но на первое место выходит проблема кадрового голода. Как ее решать? Об этом мы решили поговорить с депутатом Государственной Думы РФ Алексеем Канаевым.

— Алексей Валерианович, недавно под вашим председательством прошло заседание Экспертного совета по вопросам горнорудной, металлургической и машиностроительным отраслям при Комитете ГД по экономической и промышленной политике. И посвящено оно было именно кадровому вопросу. Удалось вам найти решение?

— Я уверен, что уже через несколько лет кадровая проблема будет нас тормозить сильнее, чем любое санкционное давление... На совете выступали представители отрасли, кадровики, члены отраслевых союзов, науки, вузов. Должен сказать, что одного какого-то волшебного рецепта не существует. Но мы обсудили и приняли большой перечень предложений как для законодательной, так и для исполнительной ветвей власти. И будем эти предложения продвигать.

Что же касается самой проблемы (в основном, подчеркну, не хватает именно кадров квалифицированных), то она стремительно обостряется. Сложно говорить о единой статистике этого дефицита, ведь профили специалистов разнообразны, как и особенности региональных рынков. Для каждого предприятия ситуация индивидуальна. Но по ведущим предприятиям горно-металлургической отрасли, куда ещё два-три года назад очередь стояла из желающих устроиться, в ожидании вакансий, от 5 до 10% от потребности — тот кадровый разрыв, который на сегодня уже сформирован.

От города к городу картина может отличаться, но в основном меткомбинаты находятся в моногородах, где довольно длительное время шла работа по диверсификации, по созданию альтернативных рабочих мест — и эта работа принесла свой результат. Конкуренция за работников обострилась, у кандидатов появился гораздо больший выбор альтернатив.

Одновременно наблюдается большой рост потребности в рабочих руках в смежных отраслях, таких как металлообработка, машиностроение, ОПК и так далее. И они также оттягивают кадры. «Гоняются» именно за подготовленными специалистами. В дефицит в разных сегментах — рабочих (при этом отметим, что к рабочим специальностям сейчас и 30 лет назад предъявляли совершенно разные требования, от них требовались иные компетенции), а также ИТР.

Необходимо принять во внимание, что Россия сейчас вышла на самый низкий уровень безработицы в своей истории. Называют 2,8-2,9% процента безработных. В абсолютных цифрах это, казалось бы, немало — около двух миллионов человек. Но экономисты говорят, что это фактически означает около ноля. Потому что формально ноля быть не может: кто-то переезжает из города в город, или меняет место работы и на несколько недель выпадает из числа трудоустроенных, кто-то и вовсе нигде не числится, работая в теневом секторе занятости. То есть мы пришли к минимальным резервам кадров, неоткуда брать.

Это подтверждают и цифры исторических межотраслевых перетоков работников. Некоторые демографы утверждают, что по всем рабочим профессиям к 2030 году в России будет не хватать от двух до четырёх миллионов специалистов. Тренды таковы, и нужно уже сейчас думать, что с этим делать.

— А что можно сделать?

— Надо более внимательно относиться к тем потенциальным кадрам, которые всё-таки можно привлечь, растить их. Мы на совете прошли по всем болевым точкам, начиная со школы. Но нужно действовать очень продуманно. Пример: в последние годы Госдума и профильное министерство выступали за увеличение в вузах числа бюджетных мест по техническим специальностям. Но в дальнейшем, как это ни парадоксально, пришлось их количество сокращать.

— Никто не хотел эти места заполнять?

— Нет, дело не в этом. Чтобы отсечь абитуриентов с крайне низким проходным баллом... Сейчас сложилась ситуация, когда при сдаче ЕГЭ и ученикам, и родителям, и, в общем-то, учителям проще, когда его проходят по гуманитарным специальностям. Не физику или химию сдают, которые требуются для поступления на инженерные специальности, а историю или обществознание. Можно ли стимулировать к сдаче ЕГЭ по техническим дисциплинам? Начинать тут нужно именно с учителей, чтобы они влияли на школьников. Продвигали их к сдаче технических дисциплин. Педагогов прежде всего стимулировать как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Мы смотрели всю цепочку, от того, что раньше называлось профориентацией школьника, до адаптации молодого сотрудника уже на производстве. Надо ещё в школе дать понять ученику, что современная металлургия как высокотехнологичная отрасль — это та сфера, где у него есть большие возможности для карьерного и профессионального роста, и в отношении зарплаты в том числе.

В общем-то, эта работа уже ведётся многими предприятиями, которые организуют свои профориентационные программы, свои музеи, поддерживают трудовые династии. Но нужно сделать следующие шаги, в том числе в отношении ЕГЭ. Это могут быть решения, которые принимаются на местном уровне законодательной и исполнительной властями региона. Так как у нас система среднего и средне-специального образования финансово относится к ведению субъектов Федерации. В помощь возможна и разработка федеральных программ.

Или какие-то дополнительные возможности по внеклассному образованию, которые его ориентируют на технические предметы. Я вот в школе когда-то занимался программированием, радиоэлектроникой, а также получил специальность токаря. В советские годы это было, но я до сих пор могу встать к «аналоговому» станку, так как знаю, что с ним делать. Возродить такие возможности для школьников — это реально.

Многое делается, те же «Кванториумы», которые запущены по всей стране. Сейчас мы на уровне Госдумы активно обсуждаем восстановление школьных мастерских. Возвратили уроки труда, где учат работать руками.

— Школа — это понятно. А ещё?

— Мы предложений много сформулировали, вплоть до актуализации перечня востребованных в РФ специальностей (его ведёт Минтруд), в нём есть, например, бармен, но нет ни одной металлургической профессии. Бармены тоже нужны, но понятно, кого выучить сложнее. То есть нынешний студент, будущий выпускник ссуза или вуза, должен понимать, что будет востребовано через 5–10 лет, какие компетенции. Мы говорим о технологическом суверенитете, его невозможно достичь без кадровой обеспеченности.

Есть фоновые законы, над которыми работаем. Они тоже ведут к цели, хотя это не так очевидно. Например, мы совсем недавно приняли закон о занятости. В нём, среди прочего, меняем роль и значение центров занятости, которые из биржи труда, из места, где раздают какие-то минимальные пособия, должны превратиться в профессиональные кадровые центры. В них обратившемуся помогут в выстраивании его профессиональной карьеры, в поиске новой специальности, нового региона для жительства. 

Задача, чтобы центры занятости стали опорой для предприятий. Не просто были как аутсорсинговые компании по набору персонала, но стали местом, где человек может получить грамотную консультацию по рынку рабочей силы, по возможностям для получения новой специальности и т.д.

Ещё одна история — сейчас активно обсуждаем с правительством действующую заморозку индексации пенсий работающим пенсионерам. Эта мера стала причиной того, что многие, достигнув пенсионного возраста, или отказались от дальнейшей работы, либо ушли в теневой сектор. В условиях кадрового голода нужно создавать условия для того, чтобы гражданин, разумеется, при наличии желания и возможности, был бы заинтересован продолжать свою работу. Передавал свой опыт молодым...

Закон о бюджете важен. Это один из наших ключевых инструментов. Объёмы финансирования бюджетных мест в высших и средних специальных учебных заведениях в парламенте в итоге определяются. Но мало просто дать бюджетные места, надо сделать так, чтобы на них существовал спрос. Чтобы молодёжь ими заинтересовалась.

Ведётся и работа на уровне подзаконных актов, взаимодействуем с правительством. Например, впоследствии, когда завершится СВО, можно принять решения по предоставлению отсрочки от службы в армии молодым специалистам после окончания вуза или ссуза. 

Нужно дать время молодому специалисту, чтобы он на практике закрепил полученные знания, «прикипел» к рабочему месту, куда он потом захочет вернуться после армии. Чтобы после армейской службы у него было желание вернуться в понятный ему коллектив, к товарищам по работе. Государство вкладывает значительные средства на подготовку профильного специалиста, и для повышения эффективности этих расходов надо создать систему, где риски потерять этого специалиста минимизированы.

Следует синхронизировать учебные курсы с потребностями производства, чтобы в идеале каждый ещё в период обучения знал, на каком рабочем месте ему предстоит трудиться. Важно, как практики организовать в период обучения. Вопросы развития института наставничества, что особо актуально для рабочих специальностей. Развитие механизмов целевой подготовки, когда завод направляет на учёбу при условии ответственности в дальнейшем и предприятия, и самого работника за то, что он потом вернётся... Много есть препятствий для стажировок: студента колледжа, если ему нет 18 лет, нельзя ставить на полный рабочий день, а как иначе его погрузить в производственную среду?

Если осуществлять методично весь комплекс наших предложений, основную остроту проблему можно будет через несколько лет снять.

Алексей Василивецкий