На днях в почтенном возрасте 94 лет умер бывший член Политбюро ЦК КПСС и предсовмина СССР Николай Рыжков. Сын шахтёра, автор нескольких изобретений в металлургии.
Он искренне переживал события распада Советского Союза, десятилетиями пытался понять, что же тогда пошло не так. И почему сорок лет назад не удалось остановить обвал. Рыжков в своих книгах, опубликованных после «катастройки», много говорит о предательстве.
В историю Николай Иванович вошёл с прозвищем «плачущий большевик», которым его припечатал один из «прорабов перестройки» Анатолий Собчак.
Советским людям издевательская отсылка была понятна — в школе все изучали Маяковского, который говорил, как о чём-то небывалом, о слезах коммунистов на похоронах Ленина: «Если бы выставить в музее плачущего большевика...»
А у Рыжкова просто дрожал голос, когда с трибуны Съезда народных депутатов ему пришлось отвечать на шельмование и нападки в свой лично адрес и адрес правительства. Нападки, кстати, как мы теперь понимаем, в значительной мере беспочвенные. Тогда речь шла о создании госконцерна, который мог бы продать часть стратегического сырья за границу, чтобы снизить остроту проблемы бюджетного дефицита. «Демократы» про этот план узнали и устроили настоящую истерику, чтобы через пару лет всё за копейки распродать самим без какого бы то ни было контроля...
Происхождения Николай Иванович был самого что ни на есть пролетарского — сын донецкого шахтёра. Окончил Краматорский машиностроительный техникум. Распределился на знаменитый «Уралмаш», который активно выпускал оборудование для промышленности, включая горно-металлургическую отрасль. Там Николай Рыжков прошёл путь от сменного мастера до главного инженера, а потом директора завода, получив параллельно высшее образование.
Николай Рыжков на одном из первых съездов народных депутатов времен перестройки.
На заводе он проявил недюжинную, как бы сейчас сказали, креативность, способность находить нестандартные решения.
В статье на сайте УЗТМ-КАРТЭКС, посвящённой 85-летнему юбилею Николая Ивановича десять лет назад, отмечалось: «От чёткой работы его цеха во многом зависело выполнение плана всего завода. А работать в нём с каждым годом становилось всё сложнее: цех, построенный в начале 30-х, не был рассчитан на сборку и сварку огромных деталей, например узлов шагающих экскаваторов, которые «Уралмаш» начал изготавливать после войны. Не каждый мастер мог справиться с такой нагрузкой.
Но прошло всего 15 месяцев, и молодой специалист Николай Рыжков был назначен начальником пролёта. А в сентябре 1955 г., всего в 26 лет, он стал начальником цеха 31...» В 1970 году Николай Рыжков назначен директором Уралмашзавода. При нём предприятие выпускало десятки гигантских шагающих экскаваторов, сотни буровых станков, а ещё... тысячи артиллерийских орудий.
Кстати, лично Рыжков стал обладателем нескольких патентов на изобретения в области сварки и металлургии.
«Уралмашевцы не только наращивали выпуск важнейшего для страны оборудования, но и постоянно его совершенствовали, упорно стремились создавать лучшие в мире машины: самый мощный в стране экскаватор ЭШ 100, буровую установку, для того чтобы добраться до земной мантии, танковую гладкоствольную пушку невиданной мощи, криволинейную установку непрерывной разливки стали (теперь это оборудование принято называть МНЛЗ — машина непрерывного литья заготовок), которая произвела настоящую революцию в металлургии», — отмечается в процитированной нами выше статье.
Через 10 лет Рыжкова забирают в Москву на повышение — в Министерство тяжёлого и транспортного машиностроения, потом в Госплан, первым замом.
О политиках и руководителях того времени легко судить, обладая послезнанием. Задним умом все крепки... В 1982 году Юрий Андропов привлекает Рыжкова в группу, которая разрабатывает план будущих реформ. Можно, конечно, сказать, что, когда Рыжков в дальнейшем будет сетовать на отсутствие плана реформ, он как раз себе тоже должен адресовать эти претензии. Но кто тогда мог знать, к каким результатам приведут конкретные новшества? Сравнить-то было не с чем, не было ни у кого такого опыта...
В 1985 году новым генсеком становится Михаил Горбачёв. Впоследствии Рыжков в своих публицистических книгах о перестройке и российском обществе (а их было два десятка, последняя в соавторстве со Штыровым увидела свет буквально за несколько дней до его ухода) иначе, как иудой, «Горби» называть не будет.
Но тогда, в сентябре 1985 года, по приглашению Горбачёва, Николай Рыжков возглавит советское правительство. На этом посту ему предстоит пережить неимоверные стрессы, масштаб которых передают два слова: Чернобыль и Спитак (армянский город, уничтоженный разрушительным землетрясением). Рыжков «благословил» закон о кооперативах, который дал начало масштабному переделу собственности и разрушению социалистической экономики. При этом Рыжков пытался сохранить хотя бы частично плановость (читай: управляемость) процессов, за что заслужил от оппонентов ещё одно прозвище: «бревно на пути перестройки».
В конце 1990 года пережил тяжёлый инфаркт и прямо с больничной койки был отправлен Горбачёвым в отставку.
Человек лично порядочный, искренне болевший за своё дело, вынужден был сдать позиции тем, кто предлагал для России откровенно безумные решения. Одной из причин отставки премьера стало решение президента Горбачёва опереться на демагогическую программу «500 дней» («Я не могу выполнять то, во что не верю», — сказал Рыжков). В этом смысле как политик он проиграл.
После краха СССР Рыжков работал в парламенте, сперва в Госдуме, потом в Совете Федерации, представлял Белгородчину. Наблюдал, как разваливались советские заводы. Некоторые вспоминают ещё одну ошибку Рыжкова уже в ельцинской России.
После развала СССР Рыжков работал в парламенте, сперва в Госдуме, потом в Совете Федерации.
Он работал над законом о «соглашениях по разделу продукции», печально знаменитых СРП, которые нанесли стране заметный вред, но, по счастью, большого распространения получить не успели... Но также были у него и очень здравые инициативы.
«До сих пор мне вспоминается его возмущённый, грозный голос, когда закрывали СОПС — Совет по изучению производительных сил. Организация, которая была создана ещё в царское время, и на базе которой строилась экономическая мощь всего Советского Союза», — пишет сейчас, например, один экономист из Якутии. Эти инициативы можно долго перечислять.
Очень простой человек, не ставивший своей целью личное обогащение, в отличие от многих чиновников постсоветской эпохи. На даче, за которую его попрекали «прорабы перестройки», супруга Рыжкова... выращивала кур. А сама дача даже близко не стояла рядом с дворцами, внезапно выросшими на Рублёвке.
«Когда мы с ним оба были депутатами второго созыва Госдумы, был забавный случай: на пресс-конференции фракции Рыжков долго говорил о необходимости спасения отечественной промышленности (ельцинская деиндустриализация тогда шла полным ходом). Какой-то зарубежный журналист ехидно поинтересовался: вот вы, Николай Иванович, так за российское производство радеете, а на вас-то костюм шикарный, небось, заграничный? Всегда одетый с иголочки Рыжков встал, снял пиджак, показал бирку: фабрика «Большевичка» пошила», — рассказывает политик Дарья Митина.
В итоге Николай Рыжков не смог удержать лавину, накрывшую страну, а кто бы смог?!
Алексей Василивецкий
