Глава «Норникеля» Владимир Потанин в интервью телеканалу РБК развил свои мысли, которые он тезисно озвучил на инвестиционном форуме «Россия зовёт!». Отчасти это стало продолжением заочной дискуссии с министром финансов Антон Силуановым, который налоги видит чуть ли не главным стимулирующим инструментов для бизнеса, ну и заодно, уже практически в последнюю очередь, источником «для пополнения казны».
«Мы здесь должны всегда взвешенно подходить. Потому что, чуть мы перегнём с расходами, чуть больше мы дадим разбалансу бюджета, — это скажется как раз на последующих действиях со стороны ЦБ», – предостерёг на пленарной сессии глава ведомства, добавив, что высокая ключевая ставка является практически тем же самым налогом. В воздухе повисла недосказанность, которая явно не удовлетворила Владимира Потанина, поэтому в последующем интервью он уже более развёрнуто объяснил свои идеи. При этом сложилось впечатление, что Владимир Олегович пытается отстоять не только интересы своих компаний, но и в целом сблизить цели и задачи крупного бизнеса и государства.
Например, он смягчил свой акцент на стабильности и предсказуемости налоговой политики. «Пусть даже эта налоговая нагрузка будет больше, но повышать налоговые сборы лучше через расширение базы за счёт инвестиций. Я считаю, что здесь надо, …чтобы компании и бизнесмены платили из заработанных денег. …и стимулировать инвестиции, то есть давать льготы при инвестициях, например, в основной капитал», — пояснил Потанин и добавил, что нужно уходить от оборотных налогов, от экспортных пошлин, от случайных налоговых сборов, а больше ориентироваться на понятную процедуру, каковой, по его мнению, и является налог на прибыль.
Владимир Потанин: «Именно предприниматели смогли обеспечить такую быструю адаптацию к этим сложным условиям и нашли способ продолжать действовать: продолжать производить товары и услуги для нашей страны, нашего народа»
А чтобы у Минфина не возникло снова идей о «нахлобучивании» государства, господин Потанин объяснил, куда бизнес будет направлять сэкономленные средства: «В нашей промышленности основные средства — устаревшие. И если мы говорим о росте валового внутреннего продукта, но надо говорить и о его качестве. Если этот рост происходит за счёт загрузки мощностей достаточно устаревших, то качество его страдает. Нужно обновление этих основных фондов».
В качестве доказательства Владимир Потанин привёл плановые показатели будущих инвестиций своего ключевого металлургического актива: «На ближайшие годы «Норникель» предусматривает порядка 300 млрд рублей инвестиций в развитие своей сырьевой базы. 150 млрд — в развитие инфраструктуры, логистических проектов, в том числе Северного морского пути и многих других. Порядка 150 млрд — в создание новых производств, связанных с более углублённой переработкой металлов. Одним словом, большая инвестиционная программа — она существует, она будет реализована».
Правда, тёмных красок в светлое будущее миллиардеру всё же пришлось добавить: «Другое дело, что некоторые проекты приходится перепроектировать, потому что мы теряем доступ к различным технологиям из так называемых недружественных юрисдикций. Мы меняем их на собственные разработки или на разработки в дружественных юрисдикциях. …поскольку меняются технологические решения, иногда пересматриваются их бюджеты, соответственно, это тоже приходится сопоставлять с текущим циклом. Например, сейчас он неблагоприятен для "Норникеля" — снижаются цены на все металлы, которые он производит. Поэтому сейчас приходится считаться и с финансовой моделью предприятия, которая не позволяет более форсированным образом реализовывать эти инвестиции».
«Норникелю» приходится дополнительно инвестировать в борьбу с изменением климата — и как поставщику металлов для энергоперехода к безуглеродной экономике будущего, и как крупнейшему промпредприятию с минимальным углеродным следом, и как научному центру по разработке новых технологий для зелёной индустрии (водородной и солнечной энергетики)
С «Норникелем» никаких вопросов тут не возникает. Но готовы ли к инвестированию в сегодняшних условиях коллеги Потанина по крупному бизнесу, главным образом, металлургическому? Есть ли у них возможности и желание это делать? На эти вопросы Владимир Олегович ответил весьма дипломатично: «Бизнес отдаёт себе отчёт в сложности ситуации и понимает, что от него требуется. Но, с другой стороны, есть понимание того, что нужно дать прозрачные, стабильные условия на какое-то количество времени. Поэтому эти ожидания уже заложены в инвестиционные решения и мои, и многих моих коллег».
Так ли думают его коллеги по металлургическому цеху или не совсем так — сейчас сказать трудно, поскольку никто из крупных акционеров меткомбинатов пока не отреагировал на эту, безусловно, смелую информационную активность. Или молчание — знак согласия? «Про Металл» попросил инвестиционных аналитиков поделиться своими наблюдениями и прогнозами, а также дать оценку предложениям Владимира Потанина в свете сложившейся политической конъюнктуры и экономической ситуации в стране и мире.
Алексей Калачёв, аналитик ФГ «Финам»:
На мой взгляд, посыл выступления Владимира Потанина достаточно прост. Он имел в виду важность для стабильного развития бизнеса предсказуемой налоговой политики государства. В последнее время она не отличалась предсказуемостью. Сначала для бизнеса неожиданно ввели windfall tax (разовый платёж из «сверхприбыли» предыдущих лет). А между тем, прибыль эта уже была распределена, нашла отражение в дивидендной политике и инвестиционных планах, которые строились без расчёта на это дополнительное изъятие. Потом неожиданно с 1 октября ввели «курсовые» пошлины на экспорт. И президент «Норникеля» вполне резонно указал на меры, которые призваны расширить горизонт планирования у крупного бизнеса.
Правительство в этом году уже не будет продолжать дискуссию об освобождении части экспортёров от экспортных пошлин, привязанных к курсу рубля. Минфину это на руку, так как в планах ведомства собрать за счёт "курсовой" пошлины в 2023 году 151,06 млрд руб., в 2024 году – 604,25 млрд руб., как следует из пояснительной записки к проекту бюджета на ближайшие три года
Тут ещё важно помнить, что возможности производителей цветных металлов для переориентации выпавшей части экспортных поставок на внутренний рынок сильно ограничены относительно небольшими объёмами внутреннего спроса. Тот же «Норникель» экспортирует почти 90% добываемого никеля и более 90% палладия не потому, что это кому-то нравится, а потому что внутри страны этих металлов в таком объёме никому не нужно. Компания обеспечивает около 40% мирового рынка палладия, и такую долю никак невозможно заместить внутренним спросом.
Да, есть некоторые подвижки в этом вопросе. Мы видим, что внутреннее потребление никеля, меди и особенно алюминия в России постепенно увеличивается, но всё-таки не так быстро, чтобы перетянуть на себя основную часть производимого объёма этих металлов. Совсем другое дело с чёрной металлургией: там всегда большая часть продукции шла на внутренний рынок, так как ёмкость зависит от внутренних факторов — темпов жилищного строительства, реализации крупных инфраструктурных проектов и поддержки машиностроения.
Сергей Гришунин, управляющий директор рейтинговой службы НРА:
Вероятно, сказанное может означать, что у «Норникеля» не будет новых амбициозных проектов на фоне сложностей с планированием. Внутреннего рынка никеля меди и платиноидов в тех объёмах, что производит компания, нет. Но если у чермета хотя бы 60% идёт на внутренний рынок, то у цветмета эта величина от 10% до 30% (за исключением цинка). В этой связи экспорт в отрасли неизбежен. Текущий курс национальной для этого вполне выгоден, но не выгодна его волатильность, которая не позволяет считать долгосрочные проекты в части импорта оборудования и его окупаемости. Кроме того, задача продавать экспортную выручку и контроль Росфинмониторинга над промышленностью не очень вдохновляют.
В I полугодии текущего года ёмкость внутреннего рынка металлопотребления выросла на 8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, причём основной рост спроса был отмечен в строительстве (11%) и машиностроении (8%), а вот ТЭК дал просадку в 6% из-за сокращения потребности в ТБД. По итогам года в "Северстали", например, ожидают, что рост спроса на сталь в стране составит 6%, причём строительство прибавит 7% г/г
Наращивание мощностей машиностроения, способного создать внутренний спрос на цветмет, — это важная государственная задача. И если мы говорим о планировании на 5-6 лет (а сегодня такой возможности, естественно, нет ни у кого), то лучшей гарантией мог бы стать госзаказ с понятными объёмами и разумной формулой расчёта цены с учётом всех возможных макрофакторов (курса рубля, инфляции, динамики ставок) и микрофакторов (динамики цен на продукцию и факторов спроса). Мир стремительно меняется, тем не менее планировать работу оборудования и считать его эффективность нужно, поэтому сегодня в чести вероятностные подходы, которые позволяют лучше учитывать волатильность рынков.
Другой вопрос, что чёрная металлургия сейчас находится в более уязвимой ситуации в связи с возникшими ограничениями на сбыт своей продукции за пределы страны. Ведь речь идёт об огромных объёмах, которые не переправить в одночасье на новые рынки. К тому же маржинальность экспорта у сталеваров ниже, да и продать чермет довольно трудно, тогда как цветмет и драгметаллы практически не имеют ограничений в реализации. Очевидно, что в этой связи экспортная пошлина в части металлопродукции чермета могла бы быть отменена либо пересмотрена.
Василий Данилов, ведущий аналитик ИК «Велес Капитал»:
С точки зрения рентабельности рост налоговой нагрузки сильнее бьёт по чёрной металлургии, где уровень маржи традиционно ниже по сравнению с цветметом. Например, по итогам 2021 года рентабельности EBITDA «Норникеля» и «Полюса» составила 59% и 61% соответственно, в то время как у «Северстали» и НЛМК этот показатель был равен 51% и 45% соответственно. Таким образом, каждый дополнительный рубль, взимаемый в пользу бюджета, приведёт к большему процентному падению показателей прибыли сталеваров, нежели цветных металлургов.
Вообще, российская экономика характеризуется низкой степенью передела, поэтому на внутреннем рынке отсутствует спрос на металлы, используемые в производстве сложных технологий. Зато у нас есть значительный спрос на сталь и алюминий, а также определённый спрос на медь, так как данные металлы являются базовыми компонентами для функционирования строительного сектора и автомобилестроения. В результате «Северсталь», «Магнитка», НЛМК и «Русал» получают существенную часть доходов от продаж на внутреннем рынке.
Рентные налоги горно-металлургического комплекса РФ, включающие НДПИ, экспортную пошлину и акциз на сталь, в 2023 году оставят 314,3 млрд рублей по сравнению с 239,7 млрд рублей по итогам прошлого года (рост на 31%). Об этом говорится в основных направлениях бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2024-2026 годы
Другой вопрос, что отечественные металлурги производят продукцию в таких объёмах, что внутренняя экономика не может обеспечить сопоставимого уровня потребления. Логично, что отрасль вынуждена экспортировать ту часть продукции, которая не востребована внутри страны. В то же время такие металлы, как высокосортный никель, палладий и платина, используемые, например, при создании аккумуляторов для электромобилей или автокатализаторов, не имеют рынка сбыта внутри нашей страны по причине отсутствия соответствующих производств. Поэтому тот же «Норникель» будет ещё долго оставаться почти стопроцентным экспортёром.
И в принципе сейчас ситуация всё ещё благоволит экспортоориентированным компаниям. В частности, им вполне выгоден текущий валютный курс — выше 90 руб. за 1 доллар США. В ноябре 2022 года глава «Северстали» Алексей Мордашов заявил, что для экспорта стальной продукции в Азию необходим курс не ниже 70 руб. за 1 доллар США. В июне 2023 года первый вице-премьер Правительства РФ Андрей Белоусов назвал диапазон валютного курс в 80–90 руб. за 1 доллар США комфортным для бюджета, экспортёров и импортёров. «Норникель», будучи на 95% компанией-экспортёром и получающий практически всю выручку в валюте, является главным бенефициаром ослабления рубля.
От редакции:
Ну что ж, бизнес своё слово сказал. По мнению экспертов, в чаяниях металлургов нет большого лукавства, поэтому государству всё ещё стоит прислушиваться к голосу отрасли, помогать ей крепнуть и наращивать технологический суверенитет, а не разрабатывать новые механизмы снимания сливок с «жирующих» бизнесменов. Теперь слово за Минфином и прочими заинтересованными ведомствами…
Дмитрий Смирнов
