В Кыргызстане руководство страны решило дать новую жизнь добыче редкоземельных элементов. Их месторождения в стране известны ещё с советских времён, однако на пути к их добыче есть препятствия, в том числе созданные самим государством.
В конце января Бишкек посетила высокопоставленная делегация Минпромторга РФ, причём этот визит в СМИ освещался крайне скупо. Сообщалось, что с делегацией из России во главе с заместителем министра промышленности и торговли Алексеем Беспрозванных встретился глава Кабмина КР Акылбек Жапаров.
В официальном пресс-релизе Кабмина отмечалось, что предметом обсуждения «стали вопросы дальнейшего развития сотрудничества между Кыргызской Республикой и Российской Федерацией в сфере торговли». Это и понятно, поскольку эта центральноазиатская страна, несмотря на давление Запада, остаётся для России важным каналом импорта, в том числе и «параллельного».
Но дальше шло крайне любопытное уточнение: «Помимо этого, участники встречи детально рассмотрели перспективы взаимодействия в сфере обрабатывающей промышленности, переработки редких и важных металлов, а также строительство индустриального парка. Профильные специалисты в составе делегации РФ уже провели переговоры с представителями государственных органов Кыргызстана, работающими в этих сферах». В сообщении не уточнялось, по чьей именно инициативе были подняты вопросы редкоземельной добычи.
Заместитель министра промышленности и торговли Алексей Беспрозванных.
На прошлой неделе появился указ президента КР Садыра Жапарова о том, что в Кыргызстане начнётся реализация Национального проекта по добыче полиметаллов и редкоземельных элементов. Как отмечают власти страны, этот проект нужен для «динамичного развития» экономики республики.
«Добыча стратегически важных ресурсов приведёт к росту ВВП, внедрению новых технологий, созданию большого количества рабочих мест», говорится в документе. В указе отмечается, что в мире есть большой спрос на редкие металлы. Например, неодим имеет важное значение для военной и космической промышленности. Кабмину поручено образовать научно-производственную организацию на базе ГП «Кыргызгеология». Ей передадут месторождения «для комплексного исследования».
Надо сказать, что именно проекты в горно-геологической сфере при президенте Садыре Жапарове, недавно отметившем третью годовщину пребывания у власти, идут, пожалуй, наименее эффективно. Ему удалось национализировать крупнейшее в КР золоторудное месторождение Кумтор, но Нацстатком свидетельствует о том, что в прошлом году добыча «основных металлов» в стране заметно сократилась.
В первую очередь речь идёт о золоте. И поскольку известно, что на втором по значению месторождении драгметалла Джеруй (разрабатывается дочерней компанией «Русской платины» М. Бажаева) добыча стабильна, видимо, падение происходит как раз на Кумторе.
Месторождение РЗМ Кутессай-II.
По распоряжению Садыра Жапарова был создан национальный холдинг «Наследие великих кочевников», который должен был стать локомотивом наиболее значимых горнодобывающих проектов в стране. Но уже через несколько месяцев выяснилось, что некоторые его менеджеры расхищают выделенные государством средства холдинга. Этих менеджеров отдали под суд, а проект закрыли. Теперь ставка делается на госпредприятие «Кыргызгеология». Но на пути редкоземельного нацпроекта стоят существенные проблемы.
Наиболее изученное месторождение редкоземельных элементов находится в Чуйской области, примерно в 150 километрах от столицы. Оно называется Кутессай-II. Добыча на нём велась ещё в советские годы, а после распада Союза остановилась. «Про Металл» уже писал о том, какой у месторождения потенциал, какие страсти кипели вокруг Кутессая-II и как оно переходило из рук в руки.
Повторяться не будем, напомним лишь, что 10 лет назад власти КР изъяли лицензию у канадской компании Stans Energy. Канадцы обратились в международный арбитраж и дело выиграли, но присуждённую им компенсацию Кыргызстан так и не выплатил, и вопрос с ними не урегулирован до сих пор. Но это ещё полбеды.
Добыча на Кутессай-II велась ещё в советские годы, а после распада Союза остановилась.
Дело в том, что в Кыргызстане в 2019 году законом была запрещена геологоразведка и добыча всех радиоактивных элементов. Этому предшествовал крупный скандал, связанный с попыткой начать в стране добычу урана. Её предприняла частная компания с российским участием. План состоял в том, чтобы добывать урановую руду на озере Иссык-Куль, а потом перерабатывать её на простаивающем комбинате в Кара-Балте.
Между прочим, обозреватель «Про Металла» ещё за полгода до начала публичного скандала предупреждал менеджеров этой компании о возможных рисках и советовал им провести кампанию по разъяснению сути проекта населению, но те предпочли положиться на имевшийся у них административный ресурс... который не сработал. Когда о проекте по добыче урана стало широко известно, поднялась буря возмущения — и в социальных сетях, и офлайн. В итоге был принят упоминавшийся законопроект... Но на Кутессае в руде присутствует попутный торий. Добывать редкие земли и одновременно не извлекать его невозможно...
Правда, депутаты парламента могут закон и отменить или скорректировать... В этом отношении показательна позиция депутата Жогорку Кенеша (парламента КР) Балбака Тулобаева, который обычно очень чутко прислушивается к мнению руководства страны.
На днях он заявил, что в Чуйской области сами жители просят разрабатывать такие месторождения, даже урановые, не говоря уж о редких землях: «Такие месторождения, которые сейчас не разрабатываются, правительству нужно посетить и принимать по ним решения. Или будем смотреть на двух-трёх выступающих против и ждать? В стране много чего строится, но где брать деньги на это? Там нужно вести добычу», — заявил Тулобаев.
На Кутессае в руде присутствует попутный торий. Добывать редкие земли и одновременно не извлекать его невозможно...
Неизвестно, вызовет ли разработка Кутессая серьёзное противодействие со стороны местного населения, или нет. В принципе, объект хорошо изучен, добывать руду можно хоть завтра. Правда, у Кыргыстана нет сейчас технологии разделения коллективного редкоземельного концентрата. Редкие земли сильно различаются по востребованности на рынке и, как следствие, по цене. Сепарировать их сложно, учитывая большое сходство их физических и химических свойств.
Очевидно, что у самой «Кыргызгеологии» сейчас нет ни кадров, ни финансовых средств, ни опыта осуществления подобных проектов. Будут ли в этом участвовать россияне, имея на своей территории готовые к отработке редкоземельные месторождения (Африканда, Зашихинское и другие), реализация которых сейчас «зависла» по различным причинам — это большой вопрос. Возможно, всё так и ограничится разговорами на уровне чиновников.
Что же касается полиметаллических руд, которые тоже упоминаются в указе о будущем Национальном проекте, — здесь у Кыргызстана также имеется определённый потенциал. Интересно, что в этой стране есть, например, «город-призрак» Энильчек. Его построили в самом конце советской власти.
Посёлок городского типа возвели на высоте 2500 метров над уровнем моря, близ границы с Китаем. Строить его начали в 1980 году, закончили в 1989-м.
«Город-призрак» Энильчек.
К обслуживанию горожан были готовы школы, больницы, спортивные площадки и даже аэродром со взлётной полосой. Там планировалось поселить более 20 тысяч человек, включая рабочих проектировавшегося Сары-Джазского оловорудного комбината (который, помимо собственно олова, мог бы поставлять на рынок вольфрам и молибден).
Но комбинат так и не был построен, и в многоэтажках теперь проживают лишь несколько семей, занимающихся скотоводством... Так что зачем сейчас России, которая в последние годы дала старт аналогичным проектам у себя, инвестировать в полиметалльную кыргызстанскую горную добычу, — тоже не вполне ясно.
Алексей Василивецкий
