В октябре нынешнего года российское правительство приняло постановление № 1853 «О выдаче генеральных лицензий на экспорт лигатурного золота (сплава Доре)». Ранее экспорт золота из страны допускался лишь в виде чистых слитков или химически чистого концентрата. Как это скажется на отрасли и на состоянии аффинажных заводов?
Прежде всего, стоит уточнить, что сплав Доре (его в постановлении написали с большой буквы и часто так и пишут, хотя это не чьё-то имя собственное, а название, образованное от французского dore — золотой, позолоченный) представляет собой сплав золота и серебра.
Его получают на золоторудных месторождениях и направляют на аффинажные заводы для последующей очистки с получением слитков золота высшей пробы. Можно сказать, что решение, открывающее путь к его экспорту, выглядит логичным, учитывая, что Лондонская ассоциация драгоценных металлов из политических соображений лишила всю продукцию российских аффинажных заводов статуса Good delivery и закрыла ей путь на Лондонскую биржу.
Путь на Лондонскую биржу российским аффинажникам теперь заказан. Приходится выбирать обходные пути.
Поэтому россияне встали перед необходимостью переаффинажа. Ну а раз так, то почему не повезти за границу полуфабрикат и там аффинировать? При этом, естественно, значительная часть прибавочной стоимости будет оставаться у иностранных аффинажников.
Лондонцы грозились выяснять происхождение золота, попадающего к ним на биржу, и российский драгметалл останавливать даже в том случае, если аффинаж проведён за рубежом. Хотя пока до этого не дошли. Так что вроде бы экономия от экспорта сплава Доре налицо. Но есть, как обычно, нюансы.
Постановление будет действовать в течение года, до 23 октября 2023 года. В этот период Минфин РФ будет в каждом случае принимать решение об экономической целесообразности или нецелесообразности переработки данного сырья в стране (интересно, из чего исходя).
А главное, оно относится далеко не ко всем золотодобывающим предприятиям, а лишь к тем, кто внесён в перечень системообразующих организаций российской экономики. То есть только к самым крупным (пока что в нём значатся из золотодобытчиков лишь ПАО «Полюс» и АО «Полиметалл УК», хотя, возможно, в перспективе присоединится и кто-то ещё).
Вот так выглядит сплав Доре.
В России сейчас десяток предприятий имеет право заниматься аффинажем золота. Среди них одно — безвременно почивший Колымский аффинажный завод, который был построен в 1998 году, успел получить статус Good delivery, но погиб из-за коррупционных схем и безумного менеджмента. Так что его уже можно не считать.
Но и оставшихся много, у них явно избыточные мощности (при Советском Союзе на протяжении десятилетий весь добываемый объём аффинировался на заводе в Новосибирске — и ничего, завод справлялся). Но как среди них распределяется объём производства благородного металла, эти триста с лишним тонн? Крайне неравномерно.
Данные нынешнего года закрыты, но, как утверждает председатель Союза старателей России Виктор Таракановский, известны цифры последних лет, и в 2022 году основная пропорция осталась прежней.
На первом месте с огромным отрывом от второго номера (с разницей в 4-5 раз) идёт Красноярский завод цветных металлов («Красцветмет»). Второй — так называемая Приока, ОАО «Приокский завод цветных металлов» в рязанском Касимове. Которому, в свою очередь, в 4 раза уступает Новосибирск. А все остальные — УГМК, Щелковский завод вторичных драгоценных металлов, Московский завод и т.д. — дают каждый лишь по несколько тонн чистого металла в год.
Красноярский завод цветных металлов («Красцветмет») известен во всем мире.
Учитывая этот факт, становится понятно, что подавляющая часть из шести сотен золотодобывающих компаний никуда от российских аффинажных заводов не уйдёт, вывезти по 100 кг или даже по тонне сплава Доре им никто не даст, а аффинажники в основном сохранят заказы. Но вдруг идею признают удачной и расширят применение? Виктор Таракановский, напротив, опасается, что её реализация приведёт к многочисленным скандалам и судебным тяжбам (хорошо, если не к уголовным делам).
Загвоздка в том, насколько точно удастся определить пробность золота в этом сплаве. В постановлении уже определено, что количественный состав драгоценных металлов в нём должна определять лаборатория Приоки (кстати, а почему, например, не «Красцветмета»? Загадка). Но в дальнейшем этот анализ может и не подтвердиться.
Получится такой вот кот в мешке. В своё время, ещё при советской власти, было специальное распоряжение министра, согласно которому арбитром между старателями и аффинажными заводами по содержанию сплава Доре был назначен институт «Иргиредмет» в Иркутске (ныне приватизированный и занимающийся иной проблематикой, да к тому же принадлежащий УГМК, то есть на роль независимого арбитра не подходящий).
«И кто ответит, если в итоге уже после вывоза за рубеж в этом сплаве золота окажется не 65%, как напишут в экспертном заключении, а, например, 80%? Несколько тонн золота уйдут в «серую зону»? Мне кажется, документ был недостаточно продуман», — говорит Таракановский.
Загвоздка в том, насколько точно удастся определить пробность золота в этом сплаве.
Впрочем, пока ещё документ только начинает работать. И на наиболее крупных аффинажных предприятиях он, скорее всего, негативно отразится, увеличит между ними конкуренцию. Что им остаётся делать? Снижать себестоимость своих услуг, развиваться. И именно этим ряд аффинажных предприятий сейчас и занимается.
Например, на заводе Красцветмет говорят, что за 12 лет помогли недропользователям снизить затраты на аффинаж в 3,5 раза.
Как рассказал в интервью «Про Металлу» заместитель генерального директора - руководитель аффинажного дивизиона Сергей Белов, такого результата удалось достичь благодаря использованию новых технологий, оптимизации производственных процессов и созданию сервисов для клиентов. В частности, повысить уровень извлечения драгоценных металлов из сырья и сократить сроки аффинажа помог переход от классической технологии электролиза золота к солевой (гидрометаллургической).
За счёт модернизации технологических процессов «Красцветмет», перерабатывающий в том числе иностранное сырьё, может конкурировать даже с швейцарскими аффинажными предприятиями, которые занимают 75% рынка аффинажных услуг, подчеркнул Сергей Белов.
Обработка сплава Доре.
Один из путей повышения эффективности — цифровизация. «Красцветмет» использует более 100 цифровых информационных систем и расширяет использование цифровых технологий. В ИТ-подразделении компании работает 300 сотрудников.
Например, в производстве внедрена ИТ-система «Планировщик золотого потока», которая обеспечивает автоматическое построение сменно-суточных заданий на основе математической модели и методов искусственного интеллекта.
Ещё одна ИТ-система на Красноярском заводе — имитационная модель, «двойник» аффинажного производства, которая позволяет отвечать на вопрос, что произойдёт, если изменятся параметры производства: сырьевая корзина, технологии, оборудование, численность персонала, как эти изменения повлияют на сроки и полноту извлечения драгоценных металлов, себестоимость выпуска готовой продукции, объёмы и составы промежуточных продуктов, занятость оборудования и другие показатели производства.
За счет цифровизации и современных технологий «Красцветмет» может конкурировать и со швейцарскими аффинажными заводами.
«На разработку имитационной модели мы потратили пять лет, были задействованы восемь наших аналитиков и разработчиков плюс полсотни специалистов из других подразделений компании. Имитационная модель помогает рассчитывать в том числе и величину углеродного следа. С 2019 года это было одним из требований, которые предъявляли клиенты к компании в рамках ESG-повестки.
Так что мы показываем свой углеродный след в выпуске готовой продукции золотодобытчиков. Также модель упрощает оценку эффективности инвестиционных проектов для «Красцветмета» и его клиентов», — отмечает заместитель гендиректора.
Спору нет, вывоз за рубеж полуфабриката, который только в чужой стране превратится в конечный продукт — это сейчас достаточно традиционная для России практика. Но ведь именно от неё мы и хотим уйти вот уже много лет, не так ли?
Нас «уважаемые геополитические партнёры» упорно загоняют назад, в нишу страны-сырьевого придатка. И было бы обидно на это согласиться, тем более, как видим, России уже есть что терять на этом поле.
