Миллиард лет назад, когда одна тектоническая плита оторвалась от другой, два очага магмы были запечатаны под тем, что позже стало Гренландией. По прошествии тысяч лет магма остыла, каждый слой кристаллизовался в разреженных условиях.
Сегодня интрузия (магматическое тело, образовавшееся в толще земной коры. — Прим.) Илимауссак представляет собой гигантскую складку скальных пород в недрах территории на юго-западе Гренландии, где когда-то располагалась островная «столица» викингов, город Гардар.
По счастливой случайности, в интрузии Илимауссак присутствуют 30 самых востребованных в мире видов сырья.
Согласно перечню, который ведёт правительство США, в общей сложности насчитывается 50 «критически важных минералов». Присадки молибдена повышают прочность стали, которая используется в конструкции морских ветровых электростанций. Тербий является компонентом магнитов. Медь используется во всём — от электропроводки до чипов для создания искусственного интеллекта.
В настоящее время такие минералы в основном поставляются Китаем. Без них современная экономика и вооруженные силы были бы парализованы. Поэтому запасы Гренландии имеют чрезвычайно важное значение, тем более что с учётом месторождений на востоке острова здесь имеются разведанные запасы 43 из 50 критически важных минералов.
Так выглядит огромная и слабо населённая Гренландия.
Полезные ископаемые Гренландии привлекли компании, поддерживаемые министерством обороны США и такими людьми, как Джефф Безос, основатель Amazon. Во время своего первого президентства Дональд Трамп выступил с предложением выкупить Гренландию у Дании, которой принадлежит остров.
Население Гренландии в 56 000 человек может буквально озолотиться, если у них прямо «по месту жительства» начнётся величайшая в истории сырьевая лихорадка.
Тем не менее, с учётом географического положения Гренландии далеко на севере и с таким малым населением бум не гарантирован.
Богатые сырьём экономики часто проигрывают. Это явление известно как «ресурсное проклятие». Гренландия, конечно, едва ли повторит судьбу некоторых из таких стран, разорённых лидерами военных группировок, которые торгуют драгоценными камнями.
Однако крупнейшему на планете острову будет трудно избежать менее жестокого варианта, при котором малочисленное население, обеспеченное государственными подачками, перестанет что-либо производить. В странах Персидского залива мало у кого есть причины рисковать, организуя собственный бизнес. Учитывая, что доходы от продажи нефти в настоящее время снижаются, это является проблемой для политиков региона.
Дональд Трамп и Джефф Безос давно проявляют интерес к Гренландии.
Хотя горнодобыча в Гренландии всё ещё недостаточно развита, ситуация быстро меняется. Десять лет назад бурение велось только на 12 участках, тогда как сегодня уже на 170. Такая деятельность является одной из старейших и самых рискованных форм экономической спекуляции: прибыль зависит не только от того, что находится в недрах, но и от стабильно высоких рыночных цен, позволяющих извлечь разведанные запасы.
Компания KoBold Metals, финансируемая Биллом Гейтсом, основателем Microsoft, и Джеффом Безосом, использует искусственный интеллект для поиска участков для бурения и потратила 15 миллионов долларов на разведку месторождения кобальта и меди Disko Nuussuaq. Другие инвесторы говорят, что потратили более 100 миллионов долларов, привлекли сотни рабочих для работы в суровых климатических условиях, а некоторые даже проложили дорогу через ледники.
Чтобы Гренландия разбогатела за счёт ресурсов, ей нужно, чтобы горнодобывающие компании открыли действующие рудники. Большой объём собственно геологоразведочных работ в экономическом плане почти ничего не даёт правительству острова. Именно разработка месторождений приносит доходы от налогов и привлекает иностранные инвестиции. Но в настоящее время есть только один действующий рудник. И вот тут-то и начинаются проблемы.
Компания KoBold Metals уже занимается поиском и добычей полезных ископаемых в Гренландии.
Благодаря подачкам из Дании Гренландия живёт в достатке. ВВП на душу островного населения составляет 57 000 долларов в год, что выше среднего показателя по ЕС. В то же время правительство Гренландии стремится к независимости, а для этого необходима местная экономическая база. Создать её возможно, развивая сырьевой сектор. Трудность заключается в том, чтобы привлечь местных жителей к реализации такой программы: рынок труда на острове при уровне безработицы всего 0,2% крайне ограничен.
«Нам нужны гренландцы, которые готовят еду и занимаются логистикой», — говорит чиновник, прилетевший на отраслевое собрание в Исландию. «Откуда им взяться?» — парирует инвестор.
В схожей ситуации страны Персидского залива импортировали огромное количество иностранной рабочей силы. Население Гренландии настолько мало, что даже крошечные объёмы иммиграции чреваты серьёзными демографическими сдвигами, что вызывает беспокойство политиков.
Согласно одному из прогнозов правительства Гренландии, к 2030 году население острова может удвоиться. По словам одного из местных чиновников, на каждый рудник потребуется привлечь порядка 300 опытных иностранных шахтёров, и один такой проект увеличит местное население на 0,5%.
Правительство Гренландии действует эффективно и сплоченно в своём стремлении к независимости, но оно перегружено. В министерстве планирования всего 16 сотрудников, которые контролируют сотни лицензий и экологических отчётов. Потенциальным инвесторам пришлось годами ждать выдачи разрешений на начало работ. До 2009 года Гренландия не добивалась от Дании контроля над своими подземными ресурсами.
В рамках заключённых сделок роялти от разработки месторождений компенсируются сокращением размера субсидий от Копенгагена, что ограничивает стимулы к ускоренному развитию сектора. Хотя со временем доходы от горнодобычи могут значительно превысить размер таких субсидий, в течение следующих двух десятилетий правительству Гренландии, по сути, придётся отдавать все полученные доходы.
Коренное население Гренландии не особо горит желанием добывать полезные ископаемые.
Вдобавок ко всему, население Гренландии на 88% состоит из инуитов, коренной группы, которая яростно защищает свои права, когда речь заходит о разработке месторождений полезных ископаемых. К сожалению, ни одна местная компания не обладает необходимыми компетенциями и ресурсами, в том числе финансовыми. В других странах правительства обычно предоставляют горнодобывающим компаниям налоговые льготы до тех пор, пока их первоначальные инвестиции не окупятся.
Но в 2021 году партия Siumut, которая находилась у власти на протяжении предыдущих четырёх десятилетий за исключением четырёх лет, проиграла выборы как раз из-за того, что установила подобный льготный режим для китайской фирмы, управлявшей рудником в Гардаре. Многие местные жители предпочли бы, чтобы правительство привлекало инвесторов в рыболовство и туризм, обеспечивающие более быстрое получение прибыли.
Политики Гренландии с беспокойством смотрят и на пример Саудовской Аравии. Только широкомасштабное использование иностранной рабочей силы позволило правительству этой ближневосточной страны получать огромные доходы от разработки имеющихся запасов полезных ископаемых. Мало кто из саудовцев на самом деле хотел основывать компании.
Большинство предпочитало устраиваться на менее обременительную государственную службу или просто жить на подачки от правительства. Производительность труда в стране резко упала. Сегодня сотни миллиардов долларов тратятся на решение этих проблем, привлечение иностранных инвестиций, поддержку отечественных предпринимателей и подталкивание местных фирм к сокращению найма экспатов.
«Гораздо лучше попытаться сейчас найти нужные рабочие места в Гренландии, чем перестраивать экономику таким образом», — говорит один из местных чиновников. Как именно политики планируют это сделать, неясно. Тем временем инвесторы проявляют всё большее нетерпение.
Перевод Виктора Симионова
по материалам издания The Economist
