Не будем обманывать сами себя: термин «специальная военная операция на Украине» — это эвфемизм. С 24 февраля все мы работаем в новых условиях. Теперь цензуре или самоцензуре должны подвергаться любые оценочные мнения о происходящем в соседнем государстве с 38-миллионным населением. Информация неотличима от дезинформации, дезинформация неотличима от панических слухов.
Ну, к примеру, возьмём последнюю новость: по данным российских вооруженных сил, СБУ запланировала взорвать в Мариуполе металлургические комбинаты Ильича и «Азовсталь». Кто будет в это верить или наоборот? Это не та игра, которая может длиться вечно.
Для бизнеса, кроме оружейного, любая — большая или маленькая — война всегда плоха. Теперь нужно понять, насколько катастрофичными могут быть последствия для российской экономики. Очевидно, что сейчас прямо на глазах олигархи с российскими паспортами перестают быть олигархами. По нашим данным, в эти минуты в Кремле собирают крупнейших российских бизнесменов. Очевидно, для того, чтобы сообщить им, что они больше не миллиардеры, а миллионеры, но расстраиваться не надо.
Всю первую половину дня Мосбиржу лихорадит. С утра 24 февраля руководство площадки то запускает, то приостанавливает торги акциями, поскольку они немедленно падают в направлении пропасти — к полудню управляемое падение составило 30–40 процентов, и побило все исторические рекорды. Индекс МБ уже упал ниже 1900. И активно бежит в сторону 1500 с 4200 в ноябре прошлого года. Это паника. Валютная площадка Сбербанка подливает масла в огонь: на ней курс доллара прыгает выше 100 рублей, курс евро — выше 115. Люди смотрят на экран своего айфона и понимают, что он у них последний.
Основной вопрос — насколько далеко готов пойти Запад в том, чтобы остаться без российской продукции и ресурсов. Рубикон перейдён. Как бы ни развивалась спецоперация, сколько бы дней она ни продолжалась — санкции неминуемы. Остался один вопрос: какие санкции нас ждут?
В мировой экономике доля США — 25 процентов, доля Китая — 18 процентов. Около 18 процентов и доля ЕС. Китай дал ясно понять, что, с его точки зрения, Россия поступает в своём праве. Однако вряд ли остальная часть мира окажется столь же лояльной. Россия занимает 4-ё место в мире по производству стали, но это всего 4 процента мирового производства. Для сравнения 58 процентов мирового производства приходится на Китай, 16 процентов на остальную Азию без Китая, 8 процентов на ЕС-28, 6 процентов — на страны Северной Америки. Россия занимает 2-е место в мире по производству алюминия, но нельзя забывать, что российская промышленность работает на импортном сырье.
Мировая экономика испытает кратковременную дестабилизацию, а потом, как ни прискорбно, найдёт, чем заместить российскую металлургическую продукцию. Со временем. Только сколько его у нас осталось?
А вот Украина от санкций пострадает гораздо сильнее. Около 30 процентов доходов от экспорта Киеву приносит металлургическая промышленность. Как заместить эти потери после установления мира — непонятно.
Как, впрочем, непонятно и то, как Западу вводить санкции. Против России — да. А против пророссийского режима в Киеве? Получается, что это будут санкции не против политиков, а против простых людей.
До конца сегодняшнего дня больше вопросов без ответов. Эксперты только гадают, и сами признаются, что ситуация непредсказуема.
Больше оперативных новостей читайте в Telegram-канале @ПРОметалл
В отношении металлургического сектора санкции могут носить двоякий характер. Во-первых, непосредственные ограничения на поставки готовой продукции. Но тут традиционно основной упор делался на механизмы ВТО или «углеродный налог», приплетать сюда политические санкции вроде бы не очень логично. Но возможно. Во-вторых, санкции по нефтегазу могут рикошетом ударить по металлургам, ибо доля трубной и иной металлургической продукции в себестоимости добычи и транспортировки углеводородов довольно высока. Но пока санкции в нефтегазе не выглядят устрашающими. В-третьих, металлургические компании могут оказаться под ударом из-за санкций против российских банков. Это наиболее уязвимое место, так как обслуживание экспортно-импортных операций может быть парализовано или, по крайней мере, затруднено. Но опять же, пока объёмы и формы санкций против банков до конца не понятны, говорить о потерях преждевременно».
