«Падение выплавки стали, вопреки ожиданиям, в России оказалось в нынешнем году меньше, чем, например, в ЕС, который захлестнул энергетический кризис. Для нашей металлургии ситуация резких перемен — это нормально», — эти слова, которые произнёс на открытии форума MetallConf-2022 в Сочи Дмитрий Еланский, доцент НИТУ «МИСиС», можно было бы поставить эпиграфом ко всему мероприятию.
По настрою представителей отрасли и присутствовавших в зале госчиновников можно было сказать одно: спокойное понимание проблем и готовность их встретить. Есть старая шутка о том, что пессимист — это на самом деле хорошо информированный оптимист, а оптимист — хорошо инструктированный пессимист. Но в сочинском зале сидели очень хорошо информированные люди, которые уже научились как-то справляться с кризисной ситуацией. Не пессимисты или оптимисты, а реалисты.
Хорошо сказал на этот счёт представитель Evraz Group: в меньшей мере, но что-то похожее ожидалось два года назад, в период начала эпидемии ковида. Тогда были опасения, что провал во всей экономике, включая металлургию, будет очень резким. Но худшие ожидания не сбылись. Более того, по его словам, если бы он сам давал прогноз ещё в июне нынешнего года, а не сейчас в октябре, то был бы более пессимистичен.
Это не значит, что предстоящие перемены кого-то в отрасли сильно радуют. Вызовов очень много, но сейчас они хотя бы стали понятны и появилась ясность с тем, как их преодолевать.
Представитель Evraz Group отметил, то о-то похожее ожидалось два года назад, в период начала эпидемии ковида.
В частности, как заметил Дмитрий Еланский, «для нашей металлургии главный вызов — это западное оборудование, а в ещё большей степени — программное обеспечение, которое на нём стоит. Его надо быстро импортозамещать». И это далеко не полный перечень. Но государство предлагает комплекс мер поддержки, и это обнадёживает.
Надо сказать, что накануне конференции произошли два события. Минпромторг внёс в правительство новый вариант Стратегии развития металлургической отрасли до 2030 года, и «хотя вопросы к ней ещё остаются, её основа определена», заметил на форуме замдиректора департамента металлургии и материалов Константин Агуреев.
Также на днях Госдума в первом чтении приняла проект бюджета на ближайшие три года. Собственно, видимо, поэтому на конференции появились представители Минпромторга и Минэконома — у них уже была конкретика, которую можно было доложить.
С оговоркой, что придётся нам теперь привыкать к большей информационной закрытости, чтобы геополитические оппоненты не вставляли палки в колёса (кстати, о целесообразности таких мер говорили не только чиновники, но и Ассоциация «Русская сталь»). Не знаем, можно ли утаить такое «шило в мешке», как инвестиционные проекты на сотни миллионов и тем более на миллиарды долларов, но, по крайней мере, попытаются...
Для нашей металлургии главный вызов — это западное оборудование, а в ещё большей степени — программное обеспечение, которое на нём стоит.
Надо сразу сказать, что самые «сладкие конфеты» металлургам не пообещали. Из зала были заданы вопросы (что характерно — представителями НЛМК, а мы ведь все помним, что именно председатель совета директоров этой компании господин Владимир Лисин летом заявил, что экспорт для его меткомбината экономически стал «практически бессмысленным»):
«А вы налоговую нагрузку на отрасль уменьшать не планируете? А с курсом рубля что-нибудь сделаете? А то он что-то слишком укрепился, хотя известны меры, которые его позволяют безболезненно подопустить».
Представитель Минэконома Лилия Щур-Труханович (департамент развития и внешнеэкономической деятельности) ничем их в этой связи не порадовала: мол, бюджет верстается и без того дефицитный, вы сами должны понимать... А Центробанк у нас очень осторожную валютную политику проводит.
Что пообещали, так это обеспечить рост внутреннего потребления. «В прогноз, на основе которого сделан проект бюджета будущего года и двух последующих годов, мы заложили результаты государственных мероприятий по развитию страны, включая стимулирующую бюджетную активность. Кто-то обвинял нас в излишнем оптимизме.
Но мы видим, что наша экономика оказалась более устойчивой, чем ожидалось. ВВП на 2,9% по итогам этого года сократится, предполагаем мы. Но идёт ускоренная адаптация экономики. В 2024-2025 годах экономика будет расти, в первую очередь за счёт внутреннего спроса», — отметила госпожа Щур-Труханович.
Представитель Минэконома Лилия Щур-Труханович напомнила, что бюджет верстается и без того дефицитный.
Рост экономики породит и новые потребности в металле, что и было зафиксировано в стратегии. А как заметил доцент Дмитрий Еланский, спрос для отрасли — это самое важное, она будет жива, если будет спрос. Увеличение внутренних потребностей страны компенсирует в перспективе сегодняшнее его снижение: в автомобилестроении, например, достигшее вообще 38% по 2022 году, а в строительстве минимум 3% (лишь энергетика за счёт «новых проектов» — читай, прокладки новых трубопроводов — потребила металла больше на 41%).
Если реализуются цифры, заложенные в стратегию отрасли до 2030 года, то выглядеть динамика спроса на металл будет примерно следующим образом.
Снижение внутреннего потребления готового проката чёрных металлов завершится в следующем году, и по его итогам страна выйдет на докризисный уровень, достигнув 41 млн тонн. А к 2030 году достигнет 53,7 млн тонн, причём дальше по этому показателю запланирован сплошной рост.
По прокату нержавеющей стали разгоняться будем дольше, уровень 2021 года достигнем лишь через четыре года, зато потом стабильный рост внутреннего спроса (при этом в Стратегии специально отмечено, что готовится комплекс государственных мероприятий по развитию выпуска отечественной нержавейки — чтобы его удовлетворить).
Потребление никеля в России, судя по расчётам Минпромторга, не падало в этом году и не собирается, а к 2030 году вырастет вообще втрое (что логично, учитывая предыдущий пункт). По алюминию спрос будет медленно разгоняться в течение четырёх лет, а потом — стабильный рост ежегодно на 3,5%.
Снижение внутреннего потребления готового проката чёрных металлов завершится в следующем году, и по его итогам страна выйдет на докризисный уровень, достигнув 41 млн тонн.
Возможно, в итоговом варианте документа цифры как-то пересчитают, но пока настрой такой. Кстати, чиновники обещают особенно быстрый рост темпов потребления металлов именно в машиностроении аж на 11% в год, а по строительству — на 3%.
А ещё, помимо увеличения спроса, пообещали меткомбинатам продолжить меры государственной поддержки.
Алексей Матушанский, замдиректора департамента Минпромторга, напомнил о практике помощи «системообразующим предприятиям» (которая началась ещё в период эпидемии ковида): 1,2 триллиона рублей льготных кредитов было им выдано в этом году, из которых 250 миллиардов забрали металлурги.
Льготные деньги возможно получить по программе «Чистый воздух», направленной на перевооружение металлургических производств экологически чистым оборудованием (займы до миллиарда рублей на компанию). Можно получить средства на НИОКР и так далее.
Любопытная дискуссия возникла по поводу того, когда уместные меры антидемпинговой защиты (каковых применительно к металлургии в стране сейчас уже действует аж 52 штуки). Причём Минэконом прямо предлагал участникам отрасли шире пользоваться этим правом, если кто-то пытается на нашем рынке демпинговать и это можно подтвердить соответствующими расчётами.
Вопрос же заключался вот в чём: когда это действительно разумно, а когда нет? Всем приятно избавиться от конкурентов, но сможет ли осчастливленная таким образом отечественная компания насытить рынок, удовлетворить спрос? Ответ, естественно, в каждом случае индивидуальный, но про такую возможность нелишне помнить.
Исполнительный директор Ассоциации «Русская сталь» Алексей Сентюрин считает, что для чёрной металлургии узким местом стал вопрос обеспечения графитированными электродами — российские производители могут закрыть не более 45% потребности.
Конечно, для роста существуют различные барьеры, «бутылочные горла», иногда предвиденные, иногда не очень, которые обязательно существуют в стране, привыкшей чрезмерно полагаться на импорт.
Например, как отметил исполнительный директор Ассоциации «Русская сталь» Алексей Сентюрин, для чёрной металлургии таким узким местом, одним из, стал вопрос обеспечения графитированными электродами — российские производители могут закрыть не более 45% потребности. Вот тут бы и импортозаместиться, но не так это просто: необходимый для этого игольчатый кокс в России пока не производится, сообщил представитель «Русской стали».
Отметим от себя, что Омский нефтеперерабатывающий завод (а игольчатый кокс, как известно, это кокс нефтяной) планировал начать выпуск в 2021 году, тем не менее ещё до сих пор не смонтировал часть необходимого оборудования...
Но если с внутренним потреблением металла есть более или менее понятный прогноз — по мнению правительства, оно будет расти, то что произойдёт с экспортом в близкой перспективе — не знает никто. Алексей Сентюрин пожаловался на китайских коллег, что сталь они берут, предлагая предоставить им дисконт в 25%. В результате, по расчётам ассоциации, если доллар стоит 64 рубля и ниже, продажа металла за рубеж оказывается нерентабельной. С учётом возросших транспортных издержек особенно.
Кстати, на той же конференции представитель китайских сталеваров Тэн Юэ, отвечая на вопрос издания «Про Металл», насколько справедливо утверждение, что китайский рынок сейчас затоварен дешёвой русской сталью, заявил: «Это верно, но вам стоит помнить, покупаем мы эту вашу сталь задёшево, а продаём на мировом рынке потом задорого»... Ничего личного, только бизнес.
Однако с экспортом, видимо, до выяснения общей геополитической обстановки никакой ясности и не будет. Придётся каждому крутиться, кто как умеет, предоставляя дисконты и работая близко к себестоимости. А иногда и ниже её, чтобы сохранить место на рынке.
