Издание Phys.org (Великобритания) задаётся вопросом, можно ли изменить или как-то повлиять на кустарные технологии добычи золота. Все знают, что для этих целей старатели используют ядовитую ртуть.
Жаклин «Джеки» Герсон, доцент кафедры наук о Земле и окружающей среде Колледжа естественных наук Мичиганского университета, уверена, что кустарная и мелкомасштабная добыча золота, сокращённо ASGM, даёт около 20% золота, покупаемого и продаваемого во всём мире. В то же время на ASGM приходится 40% мировых выбросов ртути в атмосферу. Что происходит с попавшей в атмосферу ртутью, во многом остаётся загадкой.
Что такое кустарная горнодобыча?
«В контексте горнодобывающей промышленности кустарный подход означает использование простейших технологий, — говорит Герсон. — Как правило, этим занимаются небольшие группы людей, но, что касается золотодобычи, в неё вовлечены сотни или тысячи человек». Старатели добывают руду и осадки, содержащие золото, а затем добавляют ртуть, чтобы извлечь драгоценный металл. Затем они сжигают ртуть — часто в хижинах, где живут сами вместе с семьями, — выделяя золото.
Более 100 лет прошло после первых золотых лихорадок, а технологии старателей не сильно изменились
Процесс дешёвый, простой и доступный. Вот почему его использовали более века назад во время золотой лихорадки в США. Сегодняшняя ситуация отличается тем, что ртуть объявлена вне закона. В 2013 году более 140 стран подписали договор ООН под названием Минаматская конвенция о ртути, который вступил в силу в 2017 году и направлен на ограничение выбросов ртути, в том числе в результате ASGM.
Договор получил своё название в честь японского города Минамата, где в середине ХХ века тысячи жителей отравились ртутью в результате промышленного загрязнения. Воздействие привело ко многим неблагоприятным последствиям для здоровья, включая паралич и неврологические заболевания.
Сегодня отравление ртутью, как правило, не беспокоит жителей США или других развитых и густонаселённых стран. Однако в развивающихся странах и отдалённых регионах ASGM может процветать из-за слабых или отсутствующих нормативных требований. Кустарные золотые прииски действуют более чем в 70 странах мира, преимущественно в южном полушарии.
Кустарные и мелкие горнодобывающие компании продают своё золото дилерам, которые выводят его на мировой рынок, где оно неотличимо от золота, добытого в соответствии с Минаматской конвенцией. Это означает, что, если у вас есть золотые украшения, часть этого металла, вероятно, была добыта на кустарных золотых рудниках.
Трагедия в городе Минамата.
Сделать ASGM безопаснее
Хотя большинство старателей-кустарей понимают, что ртуть, с которой они работают, опасна, они принимают этот риск, чтобы экономически поддержать себя и свои семьи. Учёные работали над тем, чтобы помочь этим людям сохранить средства к существованию, одновременно снижая связанные с этим риски для здоровья. Однако большинство новых подходов направлено на замену ртути методами или технологиями, которые более дороги или сложны в использовании, чем токсичный металл.
Именно поэтому команда Герсон решила попробовать другой подход, начав с переговоров со старателями в Сенегале для определения наиболее актуальных возможностей сокращения выбросов ртути. Используя полученные знания, учёные разработали соответствующую методику.
С помощью доверенных представителей местного сообщества была запущена образовательная программа, которая знакомила с опасностями ртути, симптомами её воздействия на организм и способами защиты старателей. Преподаватели также демонстрировали возможности устройств, известных как реторты.
Зачастую люди в Африке и Латинской Америке просто не знают, насколько опасна ртуть.
Реторты — это металлические ёмкости, которые позволяют горнякам выжигать ртуть из золота без выделения паров токсичного металла в атмосферу.
Вместо этого пары улавливаются и отправляются в ведро с водой, где ртуть конденсируется, после чего может быть удалена. Местные рабочие изготовили реторты для исследования, используя легкодоступные материалы и проект, предоставленный учёными, в который также были внесены изменения, предложенные старателями.
Команда Герсон работала с девятью горнодобывающими общинами, чтобы оценить последствия этих мер. Три сообщества прошли обучение и получили реторты, три ознакомились только с образовательной программой, а оставшиеся три составили контрольную группу, не получившую ни того, ни другого. Это позволило учёным убедительно продемонстрировать, что их методика работает.
Старатели были лучше осведомлены об опасности ртути и о том, как можно ограничить её воздействие. Они меньше использовали ртуть, а когда и применяли, то в основном вместе с ретортами. Дальше началась цепная реакция. «Методика стала известна и в контрольных деревнях, — говорит Герсон. — Создалась своего рода социальная сеть, когда люди делились полученными знаниями и ретортами».
Технология с ретортами может снизить опасность от ртути, но полностью проблему не решает.
Основываясь на успехе проекта в Сенегале, Герсон полагает, что этот подход можно распространить на ASGM в других странах, чтобы ещё больше сократить выбросы. Но она подчеркнула, что это должен быть комплексный подход, а не только решения, которые они нашли в Сенегале.
«Старатели должны быть вовлечены с самого начала, чтобы определить конкретные решения, которые будут работать в их уникальных физических и социальных условиях», — отмечает Герсон. Например, кустарная добыча в Сенегале отличается от кустарной добычи в Перу. Таким образом, конкретные методы, которые сработали в Сенегале, могут не сработать в Перу, но подход, основанный на работе со старателями и их соседями для поиска действенных решений, будет применим.
Команда Герсон пытается ответить и на вопросы о том, что происходит с выбросами ртути в результате ASGM и могут ли эти выбросы попасть в пищевую цепочку через сельскохозяйственные культуры. Эти знания помогут разработать методы для лучшей защиты старателей, их соседей и близлежащих сообществ. «На местном и региональном уровне мы не знаем, куда поступает бОльшая часть этих выбросов ртути, — говорит Герсон. — Вопрос в том, поглощают ли их сельскохозяйственные культуры. Надеемся, что нет, но пока мы не знаем ответа».
Местное население должно быть заинтересовано в том, чтобы соблюдать хотя бы минимум безопасности при работе с ртутью.
На сегодняшний день внимание исследователей сосредоточено в основном на том, что происходит с выбросами ртути в водной среде. Не без оснований. В экосистемах с низким содержанием кислорода (например, под водой) присутствуют микробы, способные очень эффективно преобразовывать ртуть в соединение, называемое метилртутью, которая представляет собой форму ртути, вызывающую нейротоксическое воздействие.
Таким образом, в водной среде метилртуть попадает на первый уровень пищевой цепочки. Химическое вещество накапливается в более крупных рыбах и морских обитателях, питающихся более мелкими организмами, поэтому некоторые морепродукты представляют опасность для человека. Особенно уязвимы маленькие дети и развивающийся плод.
Рыба с высоким содержанием метилртути может попадать и на прилавки рынков.
Однако из-за обилия кислорода в атмосфере исследования судьбы метилртути на суше проводились в очень ограниченном масштабе. «Мы знаем, что в таких условиях метилртуть образуется менее интенсивно, но большое количество ртути попадает в наземные экосистемы вблизи кустарной добычи золота, что вызывает беспокойство», — говорит Герсон.
Теперь, благодаря полученному гранту, Жаклин Герсон и её коллеги будут отслеживать, как ртуть перемещается по суше и где она в конечном итоге оказывается, чтобы нарисовать гораздо более полную картину её воздействия на здоровье населения. Проект стартует 1 января 2024 года.
Перевод Виктора Симионова
