Италия демонстрирует стальной оптимизм

Отраслевое издание Industria Italiana (Италия) публикует материал на тему, станет ли 2023-й годом апокалипсиса для итальянской сталелитейной промышленности. 

Карло Мапелли, профессор кафедры механики Миланского политехнического университета и в недавнем прошлом советник крупнейшей национальной металлургической компании Acciaierie d’Italia считает, что посыпать голову пеплом в стране солнца, футбола и пиццы пока рановато. Публикуем перевод интервью с профессором Мапелли.

2022 год был очень трудным для сталелитейной отрасли с такими громкими именами, как Duferco, Arvedi, Danieli, Feralpi, Ori-Martin, Marcegaglia. И всё же в наступившем году апокалипсиса не предвидится. Да, 2023-й ожидается сложным и по-прежнему будет характеризоваться резкими скачками цен и объёмов затрат, но компании, которые уже перестроились на стандарты Steel 4.0 (соответствуют требованиям 4-й индустриальной революции связанной с цифровизацией производственных процессов. — Прим. ред.), легко преодолеют его, уверен профессор Мапелли.

Речь идёт о стратегически важной отрасли для итальянской промышленности и экономики: Италия в настоящее время является десятым глобальным игроком и вторым европейским после Германии. Оборот сектора составляет 47 млрд долларов, в нём занято 33 400 человек, а средний объём производства за последние 5 лет составил 23 млн т стали.

Однако в первой половине 2022 года производство снизилось в целом на 4%, а во второй дела пошли намного хуже. В июне падение достигло 14% и 19% в ноябре по сравнению со значениями соответствующих месяцев 2021 года. Верно и то, что причины этого производственного кризиса не устранены. 

Резкое сокращение спроса со стороны некоторых секторов, таких как автомобилестроение и строительство, высокие цены на энергию и сырьё, инфляция, ужесточение денежно-кредитной политики и военный конфликт на Украине — всё это продолжается. 

Но также верно и то, что компании сектора, в том числе благодаря государственным субсидиям на энергию, хорошо противостояли воздействию этих негативных факторов. У компаний сильные балансовые отчёты, и они использовали перебои в производстве в качестве конкурентного рычага, причём с большой гибкостью.

Для сдерживания энергозатрат, диверсификации производства и предложения высококачественной стали, ориентированной на высшие сегменты рынка, игроки отрасли создали «умные» производства, способные осуществлять точный и эффективный контроль над всеми стадиями процесса. 

Кроме того, ставя качество во главу угла, компании внедрили алгоритмы с физико-химическими, термодинамическими и механическими моделями оценки продукции и сосредоточились на выстраивании надёжной системы поставок первоклассного сырья.

Таково вкратце видение ситуации профессором Мапелли, который согласился ответить на целый ряд вопросов.

— В то время как ВВП Италии в 2022 году вырос на 3,5%, спрос на сталь упал на 3,4%. В Европе снижение составляет 3,5%. Вы знаете об этом?

КМ: Конечно, это факт, который заставляет задуматься, но я считаю, что в конечном итоге это служит подтверждением наметившейся тенденции: больше стальной продукции, но с меньшим содержанием металла. Речь идёт о стали с превосходными механическими свойствами и улучшенными характеристиками. Что касается объёмов производства, то они действительно несколько сокращаются.

— Чем вызвано снижение производства стали?

КМ: На мой взгляд, это связано в основном с тем, что один из основных потребителей стали, автомобильный сектор, в 2022 году не блистал, столкнувшись с различными проблемами, прежде всего с нехваткой электронных чипов. Меньше автомобилей — меньше стали. 

Другой крупный потребитель стали, строительный сектор, снизил свои потребности. Это связано с тем, что, например, в Италии после запуска программы Bonus 110% по государственному субсидированию замены систем энергообеспечения частных домовладений на более эффективные строительный сектор сосредоточился на ремонтных работах, а не на возведении новых объектов. 

Другими причинами снижения производства стали являются высокие цены на энергоносители, сырьё, ужесточение денежно-кредитной политики, инфляция и стоимость денег. Не забудем и о военном конфликте на Украине.

— Начнём с затрат на энергию. Какие металлургические компании больше всего пострадали от кризиса?

КМ: Есть два основных способа производства стали: посредством реакции химического восстановления и с использованием электропечей. Несомненно, повышение цен на энергию больше сказалось на компаниях, сделавших ставку на вторую технологию.

— Вам не кажется это несколько парадоксальным? Европа переходит на «зелёные» технологии, предпринимаются попытки отказаться от ископаемых источников энергии, но сейчас дешевле вернуться к углю, чем производить сталь с помощью электричества.

КМ: Немного, но это неправда, что электродуговые сталелитейные заводы стоят на коленях. Сталелитейное производство в принципе является энергоёмким, и поэтому компании пользуются различными льготами. 

Так, согласно указу Aiutiter, предусматривалась 40-процентная компенсация расходов на приобретённый и фактически использованный энергетический компонент в октябре и ноябре 2022 года. В действительности, правительства европейских стран, в том числе Италии, отреагировали на ситуацию, и меры поддержки металлургических комбинатов сработали.

— Перейдём к затратам и труднодоступности сырья. Насколько велики скачки цен, например, цен на никель, который используется для производства нержавеющей стали?

КМ: Следует признать факт значительных ценовых колебаний, имеющих нетривиальные последствия. Это проблема, которая переплетается с ужесточением денежно-кредитной политики и последствиями конфликта на Украине. Фактически Россия является одним из ведущих мировых поставщиков никеля. 

Вызванные происходящим в Украине логистические трудности, санкции, контрсанкции, а также большая ликвидность на рынке привели к тому, что стоимость этого сырья взлетела до небес, +41,5% по итогам 2022 года. Центральные банки стран, а в Европе и ЕЦБ пытаются исправить ситуацию, повышая процентные ставки. Есть признаки того, что эта политика работает. Так же, как действует ценовой потолок на газ, используемый, в частности, для производства электроэнергии.

— Установление ценового потолка станет позитивным фактором для сталелитейных компаний?

КМ: Это зависит от того, какой процесс возьмёт верх. С одной стороны, повышение процентных ставок ведёт к снижению стоимости энергии и сырья, благоприятствуя сталелитейной промышленности, с другой — это оборачивается сокращением спроса на сталь. Ещё неизвестно, в какую сторону склонятся чаши весов. 

Если продолжится сокращение спроса, снизится маржинальность в сталелитейной отрасли. Если же спрос стабилизируется, а цены на сырьё и энергию снизятся, то размер маржи вырастет.

— Что, если военный конфликт на Украине закончится?

КМ: Это дало бы очень позитивный эффект, поскольку означало бы дальнейшее снижение цен на газ и сдерживание цен на некоторые виды сырья. Кроме того, восстановление экономики Украины невозможно без значительных объёмов металла. Подумайте об инфраструктуре, а также о железобетоне.

— Какое влияние на ситуацию оказывает Китай, крупный производитель и потребитель стали, но являющийся страной, страдающей от постоянных локдаунов из-за COVID-19?

КМ: Что касается импорта из Китая, то его влияние невелико, поскольку уже действуют квоты Евросоюза для защиты европейских производителей от недобросовестной конкуренции. Если же говорить о нашем экспорте, то ощущается снижение спроса в КНР на производимую в ЕС более качественную продукцию, которой нет на внутреннем рынке Китая.

— Каким будет 2023 год для сталелитейной отрасли?

КМ: Это определённо будет более сложный год, чем 2021 и первая половина 2022 года. Тем не менее, компаниям, которые сделали правильные инвестиции в улучшение качества продукции и позиционирование себя в сегментах рынка с высокой добавленной стоимостью, нечего бояться. На самом деле, я думаю, что это будет хороший год для них.

— А что необходимо для позиционирования себя в сегментах рынка стали с высокой добавленной стоимостью?

КМ: В первую очередь необходимо создавать заводы с высоким уровнем автоматизации, что позволит оптимизировать управление сырьём, улучшить стандарты качества и эффективность предприятия. Гибкость необходима для удовлетворения потребностей рынка в диверсификации продукции. Чтобы реализовать этот синтез операционных и информационных технологий и интегрировать все бизнес-процессы, необходимо, например, иметь такие инструменты, как MES, Erp и другие. 

Тогда автоматизация должна быть всеобъемлющей. Эта оптимизация процессов включает в себя сокращение затрат на энергию, что имеет основополагающее значение в настоящее время и в будущем, а также предложение продукции с более высокими механическими свойствами. 

Во-вторых, тем, кто в основном работает с электропечами, как в Италии, необходимо ориентироваться на возможности поставок чугуна, предварительно восстановленного и качественного лома, поскольку качество конечной продукции зависит, прежде всего, от качества исходных материалов.

— Что можно сказать о стандарте Steel 4.0?

КМ: Это то, что мы хотим назвать эффективным управлением процессами и анализом данных. Последнее, однако, относится не только к типичному статистическому анализу больших данных, проводимому специалистом, но и к реализации алгоритмов, способных применять физико-химические, термодинамические и механические модели оценки качества. 

На практике приходится решать множество сложных уравнений, контролировать процессы, которые приводят к получению продуктов с адекватными, а точнее с улучшенными свойствами.

— Продолжатся ли остановки электросталеплавильных заводов, как в прошлом году?

КМ: Да, но закрытия предприятий не ожидается. Напротив, периодические остановки — это фактор конкурентоспособности. Одной из основных характеристик электросталеплавильных заводов является гибкость производства: они могут остановиться, когда этого требуют рыночные условия. 

С другой стороны, те, кто используют доменные печи, не могут этого сделать и поэтому вынуждены продолжать производство, даже когда маржа становится отрицательной.

— Словом, катастрофические прогнозы для итальянской сталелитейной отрасли оказались ошибочными?

КМ: Я бы сказал, да. Не то чтобы не было множества трудностей, о которых говорилось, но в любом случае в 2022 году спрос оставался довольно значительным, как и маржинальность в отрасли.

— В завершение затронем тему «зелёного» перехода. Крупная норвежская компания строит водородный завод, работающий на энергии ветряных турбин. Что вы думаете об этих экологичных решениях на сталелитейном заводе? Работают ли эти вещи с точки зрения реальных затрат на управление?

КМ: Я искренне считаю, что правильнее использовать электричество, полученное благодаря возобновляемым источникам энергии, непосредственно для производства стали. Преобразование фотоэлектрической и ветровой энергии в водород для использования последнего для производства или обработки металла не имеет смысла с экономической и, возможно, даже с экологической точки зрения.

На самом деле никакое преобразование не обходится без потерь энергии. Не вся энергия превращается в водород, который в любом случае должен храниться в безопасном месте, сжиматься и расширяться, а это в любом случае влечёт за собой дальнейший расход энергии. 

Кроме того, производство этого газа приводит к потреблению на местах пресной воды, которая является ценным ресурсом. Полученный с использованием опреснённой воды (Н2О) водород будет слишком дорог. Даже без опреснения для производства кубометра водорода требуется 5 кВтч электроэнергии.

Должен с сожалением отметить, что значительные объёмы средств выделяются министерством промышленности Италии на реализацию проектов, связанных с «зелёным» водородом, получаемым из воды. 

Мы надеемся, что эти средства могут быть перенаправлены на лучше проработанные с экологической и экономической точек зрения программы, такие как более эффективное использование биомассы или пиролиз углеводородов для производства водорода с превентивным связыванием углерода для последующего производства из него таких ценных продуктов, как графен и нанотрубки.

Перевод Виктора Симионова