Издание GIS Reports (Лихтенштейн) публикует материал о ключевой роли Швеции в обеспечении Европы критически важными металлами.
Чтобы Европа могла достичь своих целей в области устойчивого развития, одновременно снижая геополитические риски, ей необходимы стабильные поставки редкоземельных металлов (РЗМ). Швеция может сыграть здесь ключевую роль.
Сегодня Европа переоценивает важность добычи и переработки полезных ископаемых. В марте 2023 года Еврокомиссия представила своё предложение по закону о критически важном сырье, в декабре Европарламент одобрил его, а в минувшем марте акт был принят Советом Европы.
Для развития передовых отраслей экономики необходимы стабильные поставки РЗМ. В то время как напряжённость в отношениях между демократическими и авторитарными государствами растёт, вполне возможно, что крупные державы попытаются обеспечить себе доступ к РЗМ совершенно другими методами, чем традиционные торговые практики глобализированного мира. Это создаёт значительный риск ресурсной войны за стратегическое сырьё.
В марте 2023 года Еврокомиссия представила своё предложение по закону о критически важном сырье.
По данным Международного энергетического агентства (IEА), годовой спрос на различные критические металлы и минералы увеличится с 7,5 млн т в 2020-х годах до примерно 28 млн т к 2040 году, или до 43 млн т, если к этому моменту будет реализован сценарий по обнулению вредных выбросов.
Сегодня ЕС импортирует критически важные металлы в основном из Китая, который является крупнейшим в мире производителем и переработчиком РЗМ. Однако это создаёт ряд проблем. Во-первых, производство в Китае представляет риски как для окружающей среды, так и для здоровья человека. Во-вторых, это ставит под угрозу цели ЕС в области устойчивого развития, поскольку необходимое производство — например, ветряных турбин и аккумуляторов для электромобилей — полностью зависит от Китая. В результате РЗМ теперь включены ЕС в список потенциально дефицитных видов сырья.
Однако за пределами Китая также имеются крупные месторождения РЗМ, в частности, в Гренландии, являющейся автономной территорией Дании. Хотя там присутствуют большие запасы востребованных урана и тория, их добыча затруднена, поскольку власти Гренландии запретили разработку месторождений урана и геологоразведку руд других металлов в горных породах с содержанием урана более 100 частей на миллион.
Если ЕС хочет получить некоторую степень автономии, он должен поторопиться с обеспечением доступа к месторождениям 17 РЗМ и ряда других металлов, которые ЕС в 2011 году классифицировал как «критически важные материалы» из-за их экономической важности и создающего неопределённость доминирования Китая в сфере поставок этого сырья. Альтернативный маршрут ведёт в Швецию.
Если ЕС хочет получить некоторую степень автономии, он должен поторопиться с обеспечением доступа к месторождениям 17 РЗМ.
РЗМ на территории этой европейской страны были обнаружены ещё в конце XVIII века, а, вероятно, впервые в мире добывать РЗМ начали в середине XIX века в Бергслагене, примерно в 200 километрах к западу от Стокгольма. На этом руднике в 1804 году был открыт и описан первый лёгкий РЗМ — церий.
Сегодня самый продвинутый коммерческий проект в Швеции — Norra Karr, где РЗМ встречаются в нефелиновом сиените (магматической породе, внешне похожей на гранит). Norra Karr перспективен с экономической точки зрения благодаря высоким концентрациям наиболее востребованных РЗМ и с экологической точки зрения благодаря очень низким концентрациям урана и тория.
По данным шведской государственной горнодобывающей компании Luossavaara-Kiirunavaara AB (LKAB), в северных районах страны имеется более 1,3 млн т оксидов РЗМ, что делает это месторождение крупнейшим в Европе.
Перевозка руды. Швеция, Бергслаген, примерно в 200 километрах к западу от Стокгольма.
Но открытие рудников — длительный процесс, сопряжённый с трудностями. Помимо строительства инфраструктуры, перед выдачей разрешений необходимо провести оценку социальных и экологических последствий. Всё это может занять до 15 лет. Есть и технические проблемы. РЗМ в Кируне на севере Швеции связаны с апатитом, фосфористым минералом, который встречается в железной руде.
Чтобы облегчить процесс добычи, в ноябре 2022 года LKAB приобрела норвежскую компанию REEtec, которая разрабатывает новый метод извлечения и отделения РЗМ из таких веществ, как апатит. Кроме того, доступ к РЗМ в Европе затруднён противодействием природоохранных организаций и значительными бюрократическими препятствиями. ЕС требуется упростить процессы утверждения стратегических ресурсных проектов, необходимых для снижения зависимости от Китая.
Наконец, новые рудники в Европе не уменьшит риски поставок, если сохранится зависимость ЕС от ведущейся в Китае переработки сырья в сложные промежуточные продукты, в дальнейшем востребованные высокотехнологичными компаниями. Китай рано осознал потенциал РЗМ.
Кируна, здесь находятся большие запасы РЗМ.
В конце 1980-х годов, когда США всё ещё были крупнейшим производителем РЗМ, тогдашний лидер Китая Дэн Сяопин заявил: «На Ближнем Востоке есть нефть, а в Китае есть редкоземельные элементы». Китай уже полтора десятилетия обвиняют в использовании контроля над РЗМ в геополитических целях.
Особую озабоченность Швеции и Европы вызывает то, что с 2020 года Китай без объяснения причин прекратил выдавать шведским компаниям разрешения на экспорт искусственного графита — материала, используемого в производстве аккумуляторов.
Эта мера рассматривается как попытка помешать развитию быстрорастущей аккумуляторной индустрии Европы, одним из важных центров которой является Швеция. В 2023 году Китай серьёзно усилил контроль за экспортом РЗМ, и, по мнению аналитиков, рассматривает возможность принятия ещё более масштабных мер в этом направлении.
Дэн Сяопин понимал всю важность РЗМ еще 40 лет назад.
В случае дипломатического конфликта или торгового спора между ЕС и Китаем Пекин может ужесточить запрет на экспорт некоторых РЗМ для европейских компаний. Запрет на экспорт, касающийся всего ЕС, кажется маловероятным, поскольку он будет иметь серьёзные экономические и политические последствия также и для Китая. Более правдоподобным выглядит запрет для отдельных стран и секторов внутри ЕС — например, Швеции и автомобильной промышленности. Это делает Швецию и будущее европейской индустрии электромобилей уязвимыми для китайских экспортных ограничений.
Если Европа не сможет диверсифицировать источники критически важного сырья, что вполне реально в краткосрочной и среднесрочной перспективе из-за укоренившейся европейской бюрократии и лидерства Китая на всех этапах цепочки создания добавленной стоимости, это поставит под угрозу экологические, климатические, экономические приоритеты и приоритеты безопасности ЕС.
В потенциальных кризисных ситуациях, например, в случае если Европа поддержит действия Запада в ответ на вооружённый конфликт из-за Тайваня, Пекин сможет перекрыть доступ Европы к РЗМ. Это способно вызвать рост экономических издержек и создать риски для безопасности ЕС.
Все ради лидерства на рынке электрокаров.
Если же ЕС диверсифицирует источники поставок и будет готов платить за добычу и переработку РЗМ за пределами Китая, риски возможно минимизировать. В этом случае потребуется не только сотрудничество ряда стран для выстраивания взаимодополняющих цепочек поставок, но и развитие внутри ЕС мощностей по переработке РЗМ и производству конечной продукции.
Результатом может стать появление двух независимых цепочек поставок сырья — одна для стран Запада, а другая для Китая и его союзников, что разделит мир на торговые блоки. Это, безусловно, подорвёт товарообмен с частью стран, но такой сценарий выглядит более вероятным, учитывая складывающуюся геополитическую обстановку.
Перевод Виктора Симионова
