Нынешним летом со стороны различных ведомств последовали уверенные заявления о том, что уже через три года страна решит проблемы с редкими и редкоземельными металлами.
Так, на коллегии Минпромторга заявили, что скоро в России научатся выделять из группового концентрата «все 17 элементов РЗМ» Хотя, по словам атомщиков, над этой проблемой работающих, речь пока идёт лишь о четырёх из них к 2028 году — а как двигаться дальше, чётких планов нет, или нам о них не говорят).
Минприроды, в свою очередь, заявило, что за три года Россия решит проблему дефицита молибдена.
Вот об этом хотелось бы поговорить подробнее.
Конечно, молибден, как говорится, вещь в хозяйстве полезная. В первую очередь как легирующая добавка. Он необходим при производстве жаропрочных, антикоррозийных сталей, повышает прочность металла.
Поэтому широко используется при производстве инструментальных сталей, широко востребованных в машиностроении, также молибден выступает важным компонентом жаропрочных сплавов, которые находят применение в авиации, космонавтике и энергетике.
Молибден широко применяется как легирующая добавка в разных отраслях промышленности
Согласно стратегии развития металлургии до 2030 года, «в России производится недостаточное количество (около 1% мирового производства) концентратов молибдена. Часть сырья приходится ввозить из стран дальнего зарубежья...
Проект, реализуемый на Тырныаузском месторождении в Кабардино-Балкарской Республике, направлен на возобновление добычи вольфрама (о ценности которого «Про Металл» написал буквально накануне) и молибдена. Объёмы производства составят 5000 тонн по оксиду вольфрама и 1500 тонн по оксиду молибдена, что с учётом действующих производств полностью обеспечит потребность российской промышленности в вольфрамовом и молибденовом сырье».
По данным Исследовательской группы «Инфомайн», в последние годы Россия импортирует ежегодно 2–3 тыс. т концентрата, 1–1,5 тыс. тонн оксида молибдена и 2–2,5 тыс. тонн ферромолибдена, то есть грубо до 4 тыс. тонн молибдена в них плюс около 200 тонн молибдена металлического и в изделиях.
Что же заявили на днях в МПР? Агентство ТАСС цитирует министра Александра Козлова: «РФ планирует в ближайшие три года начать добычу на пяти месторождениях молибдена. Инвестиции компаний в геологоразведку молибдена в 2025 году возрастут более чем вдвое, до 4,5 млрд рублей.
Перспективными объектами для наращивания добычи являются четыре подготавливаемых к разработке месторождения: Агаскырское в Хакасии, Ак-Сугское в Тыве, Южно-Шамейское в Свердловской области, Тырныаузское в Кабардино-Балкарии и одно месторождение, имеющее статус «разведываемое», — Песчанка на Чукотке. Добыча на этих месторождениях должна начаться в ближайшие три года».
Конечно, у читателя может возникнуть вопрос: если сразу все пять объектов начнут добывать молибден, то куда же мы будем девать значительные излишки?!
Молибдена в нашей стране добывается явно недостаточно, но через три года все должно поменяться.
Ответ: в Китай продадим, там всё возьмут — вызывает сомнения. Дело в том, что КНР сама является крупнейшим в мире производителем данного металла.
В 2025 году, с января по май, Китай добыл примерно 87 700 тонн молибденового концентрата, на 7% больше, чем за аналогичный период прошлого года (для сравнения, за весь 2024 год, а не за 5 месяцев, мировое производство составило 256 тысяч тонн молибдена). В Китае при этом разведаны крупнейшие в мире запасы молибдена, порядка 40% от мировых. И постоянно находят новые.
К слову, когда обозреватель «Про Металла» спросил у китайского ИИ DeepSeek про последние открытия месторождений молибдена в КНР, искусственный интеллект смутился и предложил «поговорить лучше о чём-нибудь другом». Хотя про другие страны отвечал гладко...
В общем, маловероятно, что на территории соседа наш молибден очень ждут. Но читателей можно успокоить: скорее всего, никакого гигантского профицита в российской молибденовой отрасли в указанные сроки не возникнет.
Кстати, если уж зашла речь о месторождениях, стоит сказать о том, чего в списке министра Козлова не прозвучало. В Забайкалье есть месторождение Бугдаинское, которое по типу (молибден-порфировое) как раз ближе к китайским. С хорошими содержаниями и большими запасами.
Его брался осваивать «Норильский никель», но в 2014 году законсервировал в связи с нерентабельностью. Есть ли у «Роснедр» и МПР какие-то планы в отношении Бугдаинского или нет — нам неизвестно.
Китай - мировой лидер по производству молибдена.
Теперь по месторождениям из списка МПР. Тырныауз — ещё несколько месяцев назад владелец лицензии «Эльбрусметалл» был не в курсе того, как этот проект развивать, в частных беседах его сотрудники это сами признавали.
В марте появилось сообщение пресс-службы «Ростеха»: «Группа компаний «Эльбрусметалл», созданная при участии госкорпорации «Ростех», продолжает развивать Тырныаузский горный кластер, предусматривающий разработку вольфрамово-молибденового и золотого месторождений. В 2025 году планируется завершить первичное горно-экономическое моделирование. В настоящее время началось заверочное бурение». То есть дело будет явно не быстрым (хотя ранее ГОК хотели запустить здесь ещё в 2024 году, но не сложилось).
При этом стоимость проекта в последние несколько лет резко выросла, и рентабельность, похоже, не вытягивает даже открытое возле месторождение рудного золота. Да и вообще Тырныауз — это всё-таки больше про вольфрам, чем про молибден. В любом случае, три года — очень оптимистичная оценка.
Тырныауз — это всё-таки больше про вольфрам, чем про молибден.
Напомним также, что одновременно с ГОКом хотели строить и завод по переработке концентрата в Невинномысске. Про его сроки строительства вообще никто ничего не говорит.
Между тем, это ведь проблема: если, допустим, молибденовый концентрат всё же произведут, возникнет вопрос, где будет переработка.
Переработка концентрата в ферромолибден — задача не самая сложная, недаром она была решена на Сорском и Жирекенском ГОКах. Организовать подобное производство можно на любом ферросплавном заводе или даже металлургическом при наличии электропечей.
Переработка в оксид молибдена и соединения сложнее, особенно при закрытии «Гидрометаллурга» в Нальчике, непонятной ситуации на Унечском заводе тугоплавких металлов, остановкой проекта в Невинномысске... Но, впрочем, до этого надо ещё дожить. Так что с месторождениями?
Южно-Шамейское месторождение из числа названных министром — лицензия была у компании «Уральское золото», ранее подконтрольной УГМК. Но в 2023 году крупный холдинг продал «Уральское золото» некой фирме «УВМ Рециклинг», которая, будучи формально создана в 2019 году, активами не владела и коммерческую деятельность не вела. И вот она найдёт немалые средства под долгосрочный инвестиционный проект (интересно, под залог чего) и в три года запустит рудник? Ну, может быть, надеемся.
Месторождения молибдена действительно есть, но удастся ли их быстро освоить?
Агаскырское в Хакасии. Действительно крупное. Им намеревался заниматься Сорский ГОК (предприятие, которое молибден добывает уже сейчас). Собирался Сорский ГОК начать добычу на Агаскырском ещё в 2017 году. Смотрим на календарь...
Насколько известно, сейчас у холдинга есть более актуальные инвестиционные проекты, на которых он, скорее всего, и сосредоточится. 15 лет назад в строительство хотели инвестировать 400 млн долларов, сколько придётся потратить сейчас — трудно представить. Добыча молибдена через три года? Посмотрим и опять же надеемся.
Что осталось? Ак-Суг в Туве. Месторождение, которое вообще-то медно-порфировое, и молибден там попутный. Содержание молибдена низкое (как, кстати, и на упомянутой министром Песчанке) и вопрос его извлечения остаётся «на совести» руководства будущих предприятий. Например, на Михеевском ГОКе (тоже медно-порфировое месторождение) молибден в концентрат просто не извлекается, только недавно стали извлекать молибден на подобном месторождении Актогай (Казахстан).
В цехах Михеевского ГОКа.
В конце прошлого года лицензию на Ак-Суг получила структура «Ростеха». Ранее ей владела Голевская горнорудная компания, у которой лицензию, соответственно, изъяли. И у Голевской ГРК был готовый проект ГОКа.
Сколько времени займёт у «Ростеха» проектирование, а затем само строительство горно-обогатительного комбината (плюс всей необходимой инфраструктуры) — вопрос интересный. В три года можно и не уложиться. А главное — будет ли финансирование? Тут, конечно, главное — медь, её Китай берет с удовольствием. Это не Тырныауз. Но даже под неё заёмные средства будет найти не так-то просто.
Что имеем в итоге? Мы будем счастливы, если яркий прогноз министра Александра Козлова оправдается. Молибден России действительно нужен! Но в нынешней непростой экономической ситуации такой подход может оказаться излишне оптимистичным.
Алексей Василивецкий
