Июнь нынешнего года был отмечен новым скачком цен на уран, который, в частности, был связан с провозглашением США курса на развитие собственной ядерной энергетики. За неделю цена на уран выросла почти на 8%, достигнув 77,25 доллара за фунт. Одним из крупных игроков на этом рынке является Нигер, где после госпереворота происходит передел активов на урановом рынке.
Для России здесь есть далеко не просто абстрактный интерес: год назад министр горной добычи страны Усман Абарчи заявлял, что был бы рад видеть «Росатом» среди компаний, ведущих геологоразведку и добычу урана в Нигере.
Надо сказать, что в мировом масштабе Нигер — седьмой по объёму экспортёр урана (5% от глобальных поставок в 2021 году). Лидеры — Австралия (28%) и Казахстан (13%). Также Нигер в течение долгого времени был вторым по величине поставщиком урана в ЕС: в 2022 году он обеспечил 25,4% поставок (2975 тонн), уступая только Казахстану (26,8%).
Уран в Нигере добывала пока только одна компания — государственная французская фирма «Орано С.А.». Надо сказать, достаточно интенсивно — всего за весь период добычи из недр Нигера было извлечено порядка 150 тысяч тонн урана. Однако же в последнее время ситуация резко поменялась.
Два года назад в стране произошёл государственный переворот (к слову сказать, пятый с момента обретения страной независимости в 1960 году), к власти пришли военные, настроенные резко антифранцузски. У «Орано» изъяли лицензии — формально по причине невыполнения условий лицензионных соглашений по срокам.
Насколько известно, лицензии Orano перешли государственным компаниям Нигера (COMIREX, COMINAIR), которые могут привлекать новых партнёров, прежде всего «Росатом» или... китайские корпорации, которые уже работают на месторождениях этой страны, пока по линии геологоразведки. Однако из-за санкций и нехватки технологий реальная добыча на спорных месторождениях пока не возобновлена.
Урановое месторождение в Нигере.
Стоит учесть, что Нигер окружён другими странами и прямого выхода к морю не имеет, что создаёт определённые трудности с экспортом через соседний Габон. Были моменты, когда Габон вообще накладывал запрет на провоз урана через свою территорию.
Но что вообще представляют собой урановые запасы Нигера, какие там есть перспективы? В этом году на заседании НТС отдела урана и редких металлов ФГБУ «ВИМС» с докладом на эту тему выступил ветеран советской и российской урановой отрасли (лауреат Госпремии СССР), доктор геолого-минералогических наук Михаил Шумилин. Вот его точка зрения.
В первую очередь учёный-геолог обратил внимание на то, что публикаций в научных журналах, посвящённых особенностям конкретных месторождений в Нигере, довольно мало, можно по пальцам пересчитать. Михаилу Владимировичу удалось таковых найти всего девять (что довольно нетипично для хорошо и давно известного рудного района).
При этом, в любом случае, для того чтобы сделать правильные выводы, лучше всего специалисту потрогать образцы руками, поработать с первичными данными — он гораздо больше увидит, осматривая керн в натуре, чем на фотографии и так далее. Поэтому целесообразно было бы командировать в Нигер группу экспертов, тем более что имеющиеся публикации далеко не полны.
Тем не менее, можно констатировать, что на сегодня Нигер имеет минимум семь открытых урановых месторождений (в некоторых случаях можно говорить о группах месторождений, хотя, скорее всего, это проявление одного и того же рудного тела).
Группа месторождений Арли, на которой вела добычу упомянутая компания «Орано», имеет запасы в 35 тысяч тонн урана. Ещё одна, теперь уже бывшая, лицензия французов — месторождение Имурарен (это единая залежь). Там самые большие запасы — аж 270 тысяч тонн, хотя руды бедные, залегают довольно глубоко и есть другие горно-технические проблемы (видимо, поэтому французы и тянули с вводом в эксплуатацию).
Далее, есть месторождения, лицензии на которые принадлежат канадцам (компания «Глобал Атомик») — это довольно крупное Даса (запасы более 52 тысяч тонн с хорошими содержаниями) и Тиннего (там запасы канадцы не раскрывали).
На сегодня Нигер имеет минимум семь открытых урановых месторождений.
Кроме того, мы имеем в наличии китайцев (куда же без них), компания CNNC из Поднебесной владеет двумя лицензиями — Абакорум (40 тысяч тонн) и Азелик (15,6 тысячи тонн).
Была среди потенциальных уранодобывающих компаний ещё одна, также канадская — GoviEx. Она владела лицензией на месторождение урана Мадауэла (запасы 66 тысяч тонн). Ничто, как говорится, не предвещало беды. Месторождение в прошлом году посетил нигерский министр горнодобывающей промышленности и вроде как благословил начало добычи, но... 4 июля 2024 года правительство Республики Нигер уведомило компанию GoviEx письмом от того же министерства горнодобывающей промышленности, что компания больше не обладает правами на участок недр Мадауэла, который «перешёл в общественную собственность».
GoviEx заявляла, что планирует оспорить решение властей Нигера в национальных или международных судах как не соответствующее процедуре, предусмотренной действующим Горным кодексом страны. Как сообщалось, компания также считает, что «решение правительства отозвать права на добычу полезных ископаемых в рамках проекта Мадауэла окажет негативное влияние на экономическое и социальное развитие региона.
При ожидаемых первоначальных капитальных затратах в размере 343 млн долл США и огромном потенциале трудоустройства ожидалось, что проект обеспечит до 800 рабочих мест в течение 20-летнего срока эксплуатации рудника с крупными отчислениями роялти и налогов правительству». Тем не менее, вопрос завис...
Есть ли перспективы открытия новых месторождений в Нигере? Михаил Шумилин считает, что они есть и достаточно серьёзные. Однако же, как он сам оговаривается, не имея полных данных, речь можно вести пока только о субъективном мнении. «Одному геологу покажется так, другому иначе. Надо на месте смотреть», — отмечает он.
Месторождение урана Мадауэла.
Правда, объективные основания для оптимизма тоже есть. «По имеющимся публикациям можно увидеть два участка, очень интересных для изучения. Это, во-первых, участок Агибут между месторождениями Арли и Мадауэла, к северу от Имурарена. Лицензии принадлежат компании Miriad Uranium, рудный узел был ранее разбурен геологами по сети 1 на 1 км.
Здесь явно есть какой-то объект, но конкретно его оконтурить и оценить ресурсы пока невозможно. Работы здесь проводились в 80-е годы прошлого века, потом цена на уран стала падать, и их остановили. Были сообщения о том, что компания Miriad Uranium планировала там бурение на 2024 год, но выполнено оно или нет, и что получено на выходе — данных не публиковали. Второй участок — это три лицензии — расположен между месторождениями Даса и Арли. Он называется Афодей. Ранее здесь бурили единичные скважины в 90-е годы.
Вполне возможно, что в стране есть и другие неоткрытые ещё месторождения. Например, пока весь уран, который в стране добыли, был получен из месторождений Каменноугольного геологического периода. Но, помимо Карбона, урановые месторождения могли сформироваться и в Меловой период — к этим породам стоит присмотреться. Хотя, конечно, всё это потребует серьёзных вложений в геологоразведку», — отмечает Михаил Шумилин.
Что мы имеем на выходе, есть ли смысл России вкладываться в уран в Нигере?
Начнём с плюсов. Нигер — это в основном пустыня. Основной район сосредоточения урановых месторождений — так называемый бассейн Тим Мерсой. Район экономически освоенный. Через него проходит дорога с твёрдым покрытием, на его территории расположены города. В районе построена угольная электростанция, проживает около 100 тыс. человек, то есть с рабочей силой всё в порядке.
Интересный вопрос: «фишкой» добывающих предприятий «Росатома» является подземное скважинное выщелачивание. На месторождениях в Нигере этот метод ещё не применялся. В «Орано» собирались, но не успели. Впрочем, нет и данных, что он в Нигере неприменим.
Но есть и свои минусы. Если не брать месторождения, по которым лицензии отозваны в последнее время, свободных объектов по урану с запасами просто нет. «Площади-то у них залицензированы сплошь. Там нет дырок каких-то, которые можно было бы взять. Всё кому-то принадлежит. Придётся перекупать лицензии. А с этим-то тоже риски связаны», — отмечает учёный.
Брать то, что отобрали у французов и канадцев? И потом бесконечно судиться с ними в международном арбитраже?
У сотрудничества с Нигеров есть и плюсы, и минусы.
И самое главное, не имеющее к геологической науке отношения. Насколько новая власть окажется прочна, насколько смирится Франция с тем, что её лишили доступа к месторождениям — это пока не ясно. С другой стороны, лёгкость, с которой иностранцев лишили лицензий, настораживает. Сегодня выгнали французов, а не захотят ли завтра выгнать также россиян? Где гарантии?
Словом, есть над чем подумать руководству «Росатома», тем более, что российской атомной отрасли в любом случае топлива хватит минимум на десятилетие.
Алексей Василивецкий
