Выставка «Металл-Экспо» хороша тем, что позволяет журналистам лично познакомиться с представителями самых разных производств, включая самые современные. В частности, один из стендов принадлежал Петербургскому заводу прецизионных сплавов. В жизни этого предприятия была масса поворотов, порой достаточно драматичных. О судьбе завода и его перспективах обозреватель «Про Металла» поговорил с заведующим производством ООО «ПЗПС» Александром Власенко.
— Прецизионный сплав (от франц. precision — ‘точность’) — это металлический сплав с особыми физическими свойствами (электрическими, магнитными, тепловыми, упругими) или редким сочетанием свойств, обусловленным точным химсоставом и специальными технологиями изготовления. В отличие от обычных сплавов, где допускается определённый разброс параметров, он имеет строго заданные характеристики, которые обеспечивают стабильность свойств в широком диапазоне температур и внешних воздействий... Но начиналась история завода вовсе не с этого?
— Предприятие ведёт свою историю с XIX века. Завод заработал 21 июня 1857 года, его организовал знаменитый литейщик чугунных и бронзовых изделий Феликс Шопен, поставщик двора императорского величества. Тогда предприятие называлось железоделательным и чугунолитейным заводом. Бронзой он тоже занимался.
Но в итоге Шопен под старость продал завод и уехал во Францию, где умер... На рубеже XIХ-ХХ веков предприятие стало составной частью «Общества железопрокатного и проволочного завода». А после революции было переименовано в «Красный гвоздильщик».
Завод начал работу в середине 19 века.
Кстати, на Васильевском острове ещё остались отдельные элементы сооружений «Красного гвоздильщика». Башня там есть водонапорная, она внесена в реестр памятников ЮНЕСКО. Их две таких башни были в бывшем Советском Союзе — одна на Украине, одна здесь, в Ленинграде, и она до сих пор стоит. Там построили живой массив, но башню сохранили.
После революции на заводе организовали производственные мощности по горячему прокату для выпуска проволоки. Где-то в период первых пятилеток, ближе к тридцатым годам, организовали холоднопрокатный цех. Это производство холоднокатаной ленты из различных углеродистых материалов.
Перед войной заводу было присвоено имя сталинского соратника — «Сталепрокатный и проволочно-канатный завод имени В.М. Молотова». После войны, в пятидесятые, когда Молотова изгнали из партийного руководства, с 18 ноября 1957 года предприятие стало называться «Ленинградский государственный сталепрокатный завод».
— Когда вы прецизионными сталями стали заниматься?
— Как раз тогда и начали. Стартовало бурное развитие экономики, в них появилась потребность. Авиация, атомная отрасль, судостроение, электроника, космос... На заводе производство осваивалось при помощи специалистов ЦНИИчермета им. Бардина, у них были наработки. Взяли молодых выпускников полностью с нашего ленинградского Политеха и эти ребята начали осваивать прецизионные сплавы. Помимо выпускавшегося традиционно крепежа и холоднокатаной ленты. И где-то в начале 60-х годов уже было действующее производство прецизионных сплавов, оно активно работало вплоть до 90-х годов, до перестройки.
Та самая знаменитая заводская башня.
— Потом обвал?
— Конечно. Тогда была такая тема — конверсия. Чтобы закрыть производства, способные работать, в том числе, на ВПК, и переориентировать их на производство кастрюль и сковородок. Под это деньги бюджетные, между прочим, давали. Инновационные сплавы стали не нужны.
В двухтысячные начало приходить понимание, что без хайтека и ВПК стране нельзя. Но до нас эта волна дошла не быстро. Дело в том, что в СССР существовало такое явление, как мобилизационный резерв на случай войны. На складах мобрезерва осталась масса нашей продукции. А когда через несколько лет она закончилась, тогда вспомнили о нас. Здесь началась, так сказать, новая эра нашего завода. Тем более Китай уже к тому моменту заполонил, по сути дела, весь российский рынок по крепежу, им заниматься уже не было смысла.
— А где вы базируетесь, до сих пор на Васильевском острове?
— Да, именно. Сами знаете, как девелоперы сегодня воюют за территории в центре города, чтобы застроить их жилыми комплексами. Нам пришлось немного подвинуться. Наш исторический с XIX века адрес — 25-я линия, дом 8. А сейчас мы находимся на 27 линии, это следующая. В два корпуса, примыкающие к Балтийскому заводу, мы перевезли оборудование и сохранили непрерывный технологический цикл по производству прецизионных сплавов и углеродистой ленты. С 2007 года мы носим нынешнее название: Петербургский завод прецизионных сплавов.
Заведующий производством ООО «ПЗПС» Александр Власенко на выставке "Металл-Экспо".
— Есть разные группы прецизионных сплавов. Что вы конкретно сейчас выпускаете?
— У нас широкая номенклатура, более 100 видов. Например, магнитно-мягкие сплавы, которые необходимы для производства различных генераторов, двигателей, летательных аппаратов в том числе. Сплавы упругие, работающие в широком диапазоне температуры, от -70 до +400 градусов, выдерживая при этом свои пружинные свойства.
Здесь у нас представлены образцы 29НК (на Западе его называют «Ковар»), 42Н. Это сплавы для микроэлектроники, при изготовлении которой происходит сплав со стеклом или с керамикой. При нагреве или охлаждении линейное расширение этого сплава соответствует данной керамике. Помните, в старых телевизорах когда-то были лампы? Эти лампы грелись, по законам физики расширяясь при этом. И у них были металлические контакты, которые должны были расширяться синхронно, поскольку выполнялись из прецизионной стали.
Если бы у стали контактов было своё линейное расширение, а у стеклянной вакуумной колбы — своё, то она бы просто треснула. Сейчас таких телевизоров нет, ламповая тема давно ушла. Но на смену пришли различные сопротивления — резисторы, тиристоры и так далее. Керамика тоже нагревается!
Прутки из магнитно-мягких сплавов.
Другое направление — сплавы высокого электрического сопротивления. В основном они применяются для обыкновенных спиралей нагрева, в том числе нагрева промышленного оборудования. Печи, термическое оборудование...
Также они используются в реостатах, через которые проходят большие токи — например, при торможении электровозов. Они нагреваются достаточно медленно... Надо сказать, мы выпускаем аналоги многих иностранных сплавов, участвуем в импортозамещении.
— А есть какое-то широко известное оборудование, где ваши сплавы применяются?
— Вон там на стенде находится аварийный самописец, больше известный как «чёрный ящик». О них вспоминают при катастрофах самолётов. Информация в них записывается на нашей ленте, которая может выдержать экстремальные температуры, не теряя свойств. При катастрофе, если даже эта лента разобьется на куски, их можно собрать, склеить и считать информацию.
"Чёрный ящик" на стенде компании.
— А научные разработки вы ведёте?
— Мы гордимся тем, что воссоздали у себя научно-исследовательский центр. Именно этим он и занимается, привлекая молодых специалистов. Осваиваем новые виды изделий. Например, сейчас очень актуальна тема изготовления подложек для сверхпроводников.
Кстати, в составе Центральной заводской лаборатории у нас работает пять аттестованных лабораторий!
В планах — развитие собственного Учебно-методического центра, который нам поможет готовить кадры. У нас широкая инвестиционная программа, закупаем оборудование. В 2022–2029 годах в развитие ООО «ПЗПС» инвестируются 4,6 млрд рублей.
— Желаем успеха в вашей нужной стране работе.
Алексей Василивецкий
