Издание Washington Post (США) публикует материал о том, что глобальные инициативы перехода к «зелёной» экономике может столкнуться с непреодолимым барьером в виде дефицита меди. Предлагаем перевод этого материала.
Предотвращение климатической катастрофы часто изображается как вопрос политической воли. Тем не менее, переход к нулевым выбросам углерода также является сложной технической задачей.
Переоснащение энергосистем, построенных на ископаемом топливе, чтобы они могли работать на возобновляемых источниках энергии, потребует гораздо больше меди, этой важнейшей артерии энергосетей и электрооборудования, чем компании, способные её производить, в настоящее время могут поставить.
Далеко не ясно, пойдёт ли традиционно осмотрительная горнодобывающая промышленность на масштабные инвестиции, необходимые для технологического переоснащения мира. Неудача сбила бы энергетический переход с курса.
Переоснащение энергосистем, построенных на ископаемом топливе, чтобы они могли работать на возобновляемых источниках энергии, потребует гораздо больше меди.
Почему медь так важна сейчас?
Медь является эффективным электрическим проводником, достаточно доступным и которому нет очевидной замены. Вы можете найти 11-й элемент периодической таблицы в самых разных видах продуктов, от тостеров до кондиционеров и компьютерных чипов.
В среднем автомобиле содержится около 30 кг меди, а в обычном частном доме — более 180 кг. Для декарбонизации энергетических сетей, транспорта и промышленности потребуется гораздо больше энергии, чем доступно в настоящее время.
Миллионы метров медной проводки необходимы для создания более плотных и сложных сетей, которые могут обрабатывать электроэнергию, производимую децентрализованными альтернативными источниками энергии, и регулировать их неравномерные поставки. Солнечные и ветряные электростанции требуют гораздо больше меди на единицу произведённой энергии, чем централизованные угольные и газовые электростанции.
По данным международной медной ассоциации (Copper Alliance), в электромобилях используется в два раза больше меди, чем в автомобилях с двигателями внутреннего сгорания.
В итоге годовой спрос должен удвоиться до 50 млн т к 2035 году, согласно результатам исследования, проведённого на средства отрасли рейтинговым агентством S&P Global. Это предполагает наличие достаточного количества красного металла, что далеко не факт.
Использование меди в электромобиле. Источник: Copper Alliance.
Существует ли угроза дефицита?
Вторичная переработка большего количества меди не обеспечит достаточного объёма новых поставок, поэтому единственная альтернатива — добывать больше медной руды. Но прогнозируется, что рост предложения достигнет пика уже в 2024 году, поскольку всё меньше новых горнодобывающих проектов будет запущено, а существующие источники иссякнут.
По оценкам банка Goldman Sachs Group Inc., горнодобывающим компаниям необходимо потратить около 150 млрд долларов в следующем десятилетии, чтобы преодолеть дефицит в 8 млн т. (Для информации: по данным Международной исследовательской группы по меди, глобальный дефицит в 2021 году составил всего 441 000 т, что эквивалентно менее 2% спроса на рафинированный металл).
Текущие наихудшие прогнозы S&P Global показывают дефицит до 2035 года на уровне примерно 20%.
Горнодобывающим компаниям необходимо потратить около 150 млрд долларов в следующем десятилетии, чтобы преодолеть дефицит в 8 млн т.
Почему горнодобывающие компании не могут просто увеличить производство?
Эти компании сильно пострадали в прошлом, когда сменился отраслевой цикл, и они обнаружили, что наращивают объёмы производства в то время, когда спрос падает. С тех пор они отдают приоритет сильным балансовым отчётам и стали более осторожно вкладывать средства в новые проекты.
Призрак глобальной инфляции делает крупные капиталовложения ещё менее привлекательными, поскольку увеличивает операционные расходы и затраты по займам. Более того, найти богатые месторождения меди становится всё труднее и дороже.
А повышенное внимание к социальным и экологическим стандартам горнодобывающей промышленности привело к повышению производственных затрат и созданию дополнительных барьеров для развития отрасли.
Что сейчас происходит?
Подобно тому, как нефть занимала центральное место в геополитике прошлого века, медь в XXI веке становится вопросом национальной безопасности. Правительства спешат зафиксировать будущие поставки для своих быстрорастущих отраслей чистой энергетики.
Цепочка поставок меди в настоящее время смещена в сторону Китая, который перерабатывает и потребляет бОльшую часть металлов, добываемых в Латинской Америке и Африке. Доминирование Китая в отношении таких металлов, как медь, литий и кобальт, помогло Поднебесной стать лидером по выпуску электромобилей.
Экономические конкуренты КНР, такие как США и Германия, теперь стремятся развивать производство этих металлов на своей территории или получить их у своих союзников. Некоторые американские законодатели выступают за включение меди в список полезных ископаемых, считающихся критически важными для США.
Так выглядит двигатель электромобиля в разрезе.
Что делать, если меди не хватит?
Если нехватка предложения окажется такой серьёзной, как прогнозируют некоторые аналитики, это вызовет скачок цен, что может нанести ущерб экономике интеллектуальных сетей и альтернативных источников энергии и замедлить их внедрение.
Производители чистых энергетических технологий могли бы помочь себе, найдя способы использовать меньше меди в своей продукции. А более высокие цены дадут горнодобывающим компаниям хоть какой-то стимул для наращивания производства.
Но разработка нового рудника занимает несколько лет, поэтому, даже если всплеск нового спроса вселил в горняков уверенность в необходимости крупных новых инвестиций, потребуется около десяти лет, чтобы нарастить объёмы добычи.
Производители чистых энергетических технологий могли бы помочь себе, найдя способы использовать меньше меди в своей продукции.
Будут ли страны-производители меди подыгрывать?
Национальная политика может затормозить новые поставки. Страны с большими запасами металлов настаивают на увеличении доли прибыли от добычи полезных ископаемых, чтобы устранить экономическое неравенство, которое может препятствовать некоторым инвестициям. Бюрократические препоны тоже способны помешать.
В Чили, крупнейшем в мире производителе меди, реализация горнодобывающих проектов сдерживается неопределённостью регулирования. В Панаме крупный рудник находится в центре дебатов по поводу налогообложения.
Ущерб окружающей среде является ещё одним риском для стран, обдумывающих новые проекты в сфере горнодобычи. Медь извлекается из руды с использованием химикатов, которые могут попасть в грунтовые воды, загрязнить сельскохозяйственные угодья и питьевую воду, убить диких животных.
По данным исследователей из Университета Квинсленда в Австралии, медные отвалы — пустая порода, оставшаяся после переработки руды, — вырастут с 4,3 гигатонн в год в 2020 году до 16 гигатонн в 2050 году. Это не только экологическая проблема: по оценкам исследователей, дополнительные затраты на содержание хвостохранилищ могут составить 1,6 трлн долларов.
Перевод Виктора Симионова
