8 Марта за окном. Металлургия, как и горное дело, давно перестала быть исключительно мужской «территорией». Но насколько обычное это явление — женщина, занятая в металлургическом производстве? Какие специальности выбирают женщины-металлурги, а какие для них по-прежнему недоступны? В поисках ответов мы обратились к российскому опыту, зарубежной практике и совершили исторический экскурс в советскую эпоху.
Кто в цех, кто в офис
Несколько лет назад руководство BHP Billiton Ltd. заявило о стремлении изменить гендерный баланс в отрасли, в которой доминируют мужчины. С этой целью было объявлено о планах настроить кадровую политику так, чтобы к 2025 году женщины составляли половину всей рабочей силы этой крупнейшей в мире горнодобывающей компании. Численность персонала BHP составляет около 65 тысяч человек, включая подрядчиков, из которых 18% женщины. Исходя из сказанного, к середине нынешнего десятилетия будет нанято дополнительно 21 тысяч женщин — собственного персонала и подрядчиков.
Заметим, что в Rio Tinto PLC — австралийско-британском концерне, третьей по величине транснациональной горно-металлургической компании — не заявляли, во всяком случае громко, о планах затрагивать гендерный аспект. Четыре пятых коллектива Rio, а это 57,2 тыс. человек, составляют мужчины. Женщин в компании примерно 11,5 тысячи.
В BHP хотят, чтобы в компании половина сотрудников были женщинами, Получится ли?
А насколько близки к гендерному балансу российские добывающие компании? И какие специальности выбирают представительницы прекрасного пола?
Начнём с цветной металлургии. Например, в 60-тысячном коллективе «Русала» женщин много. Большинство из них занимают должности специалистов — более 55%, среди рабочих их доля меньше, но всё же превышает 20%. В последние годы наметилась тенденция к увеличению женского представительства среди руководителей среднего звена: с 20,1% в 2020 году до 21,7% в 2022 году. За тот же период выросло и число менеджеров высшего звена — их теперь 18%, а не 16,6%, как четыре года назад.
В «Норникеле» из 73,5 тысячи сотрудников более 17 тысяч — представительницы прекрасного пола. То есть, примерно 23%. Причём среди сотрудниц компании 47% заняты на рабочих позициях, а остальные 53% — специалисты и руководители.
Среди лидеров в борьбе за достижение гендерного баланса находится Новолипецкий металлургический комбинат. Во всех подразделениях НМЛК работают примерно 8 тысяч представительниц прекрасного пола — примерно 29,6% от общей численности 27-тысячного коллектива компании. Это один из самых высоких показателей в чёрной металлургии и в целом по отрасли.
Вплотную к НМЛК приблизилась «Северсталь», где женщины составляют около 28%, или почти треть 50-тысячного трудового коллектива. В «Евразе», в котором общая численность персонала достигает 72 тысяч, за женщинами остаётся 26,7% (18,6 тысячи) среди постоянных сотрудников и 54,9% (1048) среди временных.
Во всех подразделениях НМЛК работают примерно 8 тысяч представительниц прекрасного пола.
Из приведённых примеров видно, что с точки зрения гендерного соотношения российские компании находятся где-то между ВНР, стремящейся к гендерному балансу уже в будущем году, и Rio, в которой женщинам досталось лишь 20% рабочих мест.
Отраслевые HR-специалисты признают, что в силу специфики металлургии и горной добычи, наличия законодательных ограничений для привлечения женщин к опасным производствам достичь соотношения сотрудников и сотрудниц в пропорции 50:50 пока невозможно. Но если задаться целью, то выйти на этот показатель в перспективе вполне реально — помогут роботизация и цифровизация технологических процессов.
Понятно, что увеличение женского участия в отрасли следствие не только галантности металлургов. И начальник цеха, и HR-специалист в любой компании подтвердят, что женский подход к делу отличается от мужского. Женщины более ответственны и внимательны к деталям, в какой бы должности они ни работали — хоть машинистом крана на шаропрокатном стане, хоть вице-президентом компании. Самим своим присутствием они меняют к лучшему обстановку в суровом мужском коллективе.
Поэтому сотрудницами на предприятиях дорожат: предоставляют социальные льготы, создают женсоветы и женские клубы, запускают проекты для развития равных возможностей в рабочей среде и поддержки женского лидерства в отрасли.фото
Женщины более ответственны и внимательны к деталям, в какой бы должности они ни работали.
Теперь можно, или Сотня запретов
В какие сферы металлургии женщинам путь пока заказан? Об этом можно узнать из «Перечня производств, работ и должностей с вредными и (или) опасными условиями труда, на которых ограничивается применение труда женщин», который вступил в силу 1 января 2021 года.
В документе, разработанном в недрах Минтруда России и утверждённом Минюстом России, список недоступных для женщин профессий сокращён в четыре раза: от 456 позиций в нём осталось всего 100.
В «запретной сотне» представлены, в том числе, и некоторые виды работ в сфере металлообработки, чёрной и цветной металлургии. Всего мы насчитали 46 пунктов.
Например, в цветной металлургии строго за мужчинами остаются специальности анодчика-алюминщика, выбивщика титановой губки, плавильщика, прокальщика, спекальщика и монтажника на ремонте ванн, занятого на пробуривании углубления под катодный стержень в производстве алюминия, силумина и кремния.
В сфере металлообработки на литейном производстве не будет пока заварщиц отливок и заливщиц металла, обрубщиц и вагранщиц, а также работниц, занятых подвеской горячего литья на конвейере и обслуживанием и ремонтом оборудования в тоннелях литейных цехов. Не допустят женщин к сварочным работам в закрытых ёмкостях вроде цистерн и котлов, равно как и к немеханизированным кузнечно-прессовым и термическим работам.
Понятно, что сохраняющиеся ограничения не имеют ничего общего с рудиментами сексизма. Минтруд России поясняет, что при пересмотре перечня профессий и специальностей в расчёт в первую очередь брали факторы, «представляющие угрозу для репродуктивного здоровья женщин, влияющие на здоровье будущего поколения и имеющие отдалённые последствия».
В то же время, видимо, чтобы исключить любые сомнения относительно недооценки способности прекрасной половины человечества освоить практически любую специальность, подчеркивалось: если на производстве созданы безопасные условия труда, работодатель вправе применять труд женщин без ограничений.
Если на производстве созданы безопасные условия труда, работодатель вправе применять труд женщин без ограничений.
Всё кипело, гремело, скрежетало...
Сто лет назад индустриализация в СССР открыла дорогу на металлургические заводы тысячам работниц. Везде оказались «нужны заботливые руки» и «хозяйский, зоркий женский глаз».
В 1930–40-х годах прошлого века на весь Советский Союз прозвучала история о бригаде женщин-сталеваров с Магнитогорского металлургического комбината — Татьяне Ипполитовой и её напарницах Ксении Васильевой, Любе Сартаковой, Паше Ткаченко и Фросе Дьяченко. В 1939 году руководство предприятия доверило им мартеновскую печь, а уже в январе следующего года нарком чёрной металлургии Фёдор Меркулов поздравил коллектив ММК с первой 180-тонной плавкой, которую выпустила именно женская бригада.
В романе плодовитого советского писателя Фёдора Панфёрова «Большое искусство» 1954 года читаем описание заводских будней: «Тут всё кипело, гремело, скрежетало, пахло гарью, и стоял звон, стук молотов. Из горна женщина щипцами доставала раскалённый кусок железа. Сосед рабочий подхватывал у неё кусок...».
Хотя семьдесят лет назад производственные романы принято было писать «с натуры», всё же для убедительности обратимся ещё и к сухой статистике.
Согласно переписи населения 1959 года, женщин среди металлистов было немало, а в некоторых профессиях их было больше, чем мужчин: сверловщики — 73%, шлифовальщики — 53%, прессовщики — 64%, гальваники — 60%.
В целом, в начале 1960-х, когда в СССР стремительно осваивали новые технологии, женщинам в металлургии принадлежало почти 30% должностей и специальностей, а вообще в промышленности — едва ли не половина. И пусть треть советского инженерного корпуса составляли женщины, всё-таки «слабый пол» был занят преимущественно физическим трудом.
Женщины составляли большинство сотрудников металлургических комбинатов в годы Великой Отечественной Войны.
Чего хотят женщины?
Закономерный вопрос: а сами женщины видят себя сегодня в цветной или чёрной металлургии? К чему они стремятся, помимо достойной зарплаты и нетоксичной атмосферы в коллективе? Хотят ли они быть, скажем, плавильщицами металла и сплавов, выбивальщицами отливок, завальщицами шихты в вагранки и печи, а также специалистами других, пока недоступных им специальностей? Похоже, что пока не очень.
Опрос, который чиновники из Минтруда России, готовившие приказ, провели среди экспертов отраслевых объединений работодателей и профсоюзов, показал, что представительницам прекрасной половины человечества хотелось бы попробовать силы в морском и речном судоходстве, автомобильном и железнодорожном транспорте, в гражданской авиации и сельском хозяйстве. Металлургия в число приоритетов не попала.
Но стоит ли делать из этого вывод, что женщинам не интересна металлургия в принципе? Конечно же, нет. Скажем так: металлургия сейчас не является для женщин профессией первого выбора. Ну вот не мечтает девочка-подросток, которая только что отложила в сторону куклы, о профессии плавильщика металлов. Но если в дальнейшем молодая женщина увидит, что в металлургических корпорациях платят реально высокую зарплату, там эффективно работают социальные лифты и можно встретить, например, настоящего мужчину своей мечты, то почему бы не связать свою жизнь с металлургией?
Во всяком случае, никаких факторов, вызывающих отторжение или резкое неприятие женщинами работы в металлургии, опросы не показывают. А если романтизировать опрос и предложить девушке не просто работать плавильщиком металла, а плавить, например, золото на аффинажном заводе, то показатели интереса к отрасли наверняка вырастут раза в 2, если не больше. Хоть мы и живём в век прагматизма, женские эмоции никто не отменял и не отменит.
Пётр Орлов
