«За бортом самолёта минус 50 С, и столько же внутри — салон не отапливаемый. Но вот самолёт сделал вираж и с грохотом стал снижаться. Я и ещё десяток озябших пассажиров вытряхнулись из обледенелого брюха. Бесконечную темноту разрывали местные «маяки» — горящие факелами 200-литровые бочки, набитые тряпками, смоченными дизтопливом. Электричества тут не было. В голове молнией вспыхнули предупреждения близких, и внутри отозвалось:
«Какого черта я сюда приехал, надо обратно, пока не поздно»», — это строки из воспоминаний Виктора Таракановского, только что вышедших из печати, о том, как он впервые прилетел на месторождение Кулар в Заполярье.
Надо ли говорить, что обратно Виктор Иванович не поехал, а напротив организовал эффективно работающее предприятие на уникальном месторождении и построил вокруг несколько посёлков. В 30 лет он стал директором Куларского прииска, довёл добычу до уровня 8-9 тонн золота в год. За это страна наградила его двумя орденами Трудового Красного Знамени и... тюремным сроком. Обо всём этом, и о многом другом рассказывается в книге Таракановского «Моя золотая жизнь».
Вот так выглядит сама книга.
Писать об этой книге непросто, потому что хочется её цитировать ещё и ещё. Но не переписывать же всю целиком? Написана хорошим слогом, с большим юмором, с упоминанием массы интересных деталей о прошлых годах, которые не прочтёшь нигде больше, и с полным отсутствием пафоса. Хотя повествует о достижениях воистину выдающихся.
Виктор Иванович может позволить себе написать «в эти суровые края я решил ехать не только из-за романтики — там были самые большие «северные» зарплаты. А мне нужно было помогать отцу поднимать нашу большую семью... Свои первые заработанные деньги отнёс на почту и все до копейки перевёл родителям. Был страшно горд, что теперь имею возможность помогать отцу и матери».
Но из текста ясно, что и деньги решали далеко не всё — Таракановский был по-настоящему увлечён своим делом...
Виктор Таракановский с родителями (на переднем плане).
Книга охватывает большой период — от полуголодного детства автора в сороковые годы («ложка сахара полагалась на ребёнка в неделю») до буквально наших дней. Что ещё интересно, свои воспоминания Виктор Иванович пишет на фоне общей картины развития золотодобычи в России, много рассказывает о необычных судьбах людей, которые в этой истории оставили свой след.
Кстати, затрагивая отчасти и алмазодобычу, её драматические повороты — начиная от истории о том, как кимберлитовые трубки в Якутии были открыты (женщинами-геологами, которых потом от этой победы оттёрли и все награды и регалии получили совсем другие люди) до катастрофы на трубке «Мир» в 2017 году.
Вообще, стоило бы эту книгу рекомендовать для «внеклассного чтения» студентам профильных горных вузов и техникумов — для понимания ими самого духа отрасли...
Виктор Таракановский окончил институт в Иркутске в середине 50-х. И сразу же, ещё молодым специалистом, оказался на Маршальском прииске в Оймяконе, на «полюсе холода».
На Маршальском прииске в Оймяконе.
«Мой личный рекорд — я на своей шкуре почувствовал температуру минус 62 С. Вышел с одного участка на другой, дул лёгкий ветерок, и, казалось, вокруг не происходило ничего необычного. Но метров через 200 я понял, что замерзаю заживо. Тело пронизывали невидимые иголки, а лицо сковал лёд, несмотря на шерстяную балаклаву. Поскорее вернулся на участок, откуда вышел. Щёки были белые, за какие-то 5 минут обморозил», — вспоминает он.
А ещё там был соответствующий интересный рабочий контингент — з/к с огромными сроками, в основном лет по 25. Поэтому, когда при Хрущёве в начале 60-х срок в 25 лет отменили, оставив потолок в 15 лет лишения свободы, на прииске это вызвало большую проблему с рабочей силой. Виктор Таракановский говорит, что всегда общался с «контингентом» как с нормальными людьми и проблем с ними не имел...
Потом был прииск Кулар — в 80 километрах от моря Лаптевых. Вроде бы там было теплее, зимой температуры не опускались так низко, как при резко континентальном климате. Но дыхание близкого Ледовитого океана повышало влажность, а в этих условиях мороз переносится тяжелее.
Прииск Кулар — в 80 километрах от моря Лаптевых.
Начиналось же освоение Кулара... с брезентовых палаток на снегу, в духе Джека Лондона. С печками, топливо в которых быстро прогорало. И у спавших горняков волосы примерзали ночью к алюминиевым рамам кроватей-раскладушек. А попытка растопить потухшую печку, плеснув солярки, могла легко привести к пожару: «Брезентовая палатка сгорала за 5 минут, я лично засекал. В большинстве случаев люди спасались, но многих обжигало», — отмечает Таракановский.
Но сам объект был уникальный не то что по российским, но и по мировым масштабам. Содержание золота составляло на Куларе до 50 граммов на куб (для понимания, сейчас отрабатываются и месторождения с содержанием в... тысячу раз меньше). Добыча велась подземным способом в вечной мерзлоте.
Виктор Иванович начинал там главным механиком, потом 14 лет проработал директором прииска.
Виктор Таракановский в молодости.
Пережил многое, в том числе пожар, уничтоживший самое ценное — электростанцию, построенную к тому времени работниками. Таракановский вспоминает, что был в тот день в отъезде, не успел вернуться — и увидел на ночном горизонте зарево. Спас ситуацию один из бульдозеристов — он отсёк огонь пылающего здания от склада, где находились два небольших резервных генератора.
На первый взгляд картина выглядела чудовищно: заморозка котельной, обогревавшей посёлок, неизбежная после отключения электричества, потребовала бы срочной эвакуации тысячи человек: мороз минус 50 — это не шутки. А самолёт за один рейс мог увезти в лучшем случае полсотни пассажиров. Вся надежда на запасные генераторы, только вот вопрос, запустятся ли они?! Виктор Иванович взял на себя ответственность и их включил. Они заработали...
Пережил и историю, когда пришлось вылавливать из реки ящики со взрывчаткой. Ночью их в рамках «северного завоза» привезла баржа, матросы груз покидали на берег и ушли. А река до утра поднялась на 3 метра...
Виктор Таракановский - молодой директор прииска Кулар.
«Уплыла вся взрывчатка, предназначенная для работы прииска зимой. Мы должны были остановить катастрофу любой ценой... На Куларе уже было несколько «разъездных» вертолётов, мы их использовали вроде такси. Остановил шахты, сказал шахтёрам: «Делать нечего, будем ловить. Представьте, что едем на рыбалку». Их вертолётом забросили к устью, нашли три-четыре рыбацкие лодки».
И спасли почти все ящики! Благо взрывчатое вещество было в водонепроницаемой упаковке. Для понимания: навигация на Крайнем Севере длится очень недолго, второй раз забросить необходимые для работы взрывчатые вещества было в тот же сезон нереально.
Под руководством Виктора Ивановича в районе прииска были построены четыре посёлка, больница, школа. Удалось провести даже тропосферное телевидение — сигнал отражался от тропосферы (тогда — технология, используемая только военными, её для гражданских целей, кажется, года три назад только начали использовать). «У Таракановского прииск — полная чаша», — говорили в министерстве. Скоро его в этом же и обвинят.
Виктор Таракановский сделал Кулар успешным и эффективным прииском. За что и пострадал.
Когда золото на Куларе начало иссякать, Виктор Таракановский перевёлся в Хабаровский край. А в это время на него «шили» уголовное дело, причём аж в генпрокуратуре. Он столкнулся с изнанкой «плановой системы». Добиваться поставленных целей (а план по добыче Кулару повышали постоянно) невозможно было, не нарушая каких-то инструкций. Приходилось идти на неформальные договорённости с поставщиками оборудования, запчастей. В итоге Виктора Таракановского обвинили в незаконном приобретении пластмассовых стульев для клуба и каких-то половиков...
Прокурор просил 12 лет, дали ему четыре. При этом вину свою Таракановский категорически не признал. Отбыл в итоге половину, освободился по амнистии и ушёл в старательское движение. А после распада СССР Виктор Иванович возглавил Союз старателей России и руководит этой организацией до сих пор.
И если что-то пожелать для нового издания, так это более подробного рассказа о работе союза и о его защите интересов старателей (там за три десятилетия была масса своих «эпичных» историй, обозреватель «Про Металла» знает это точно).
Виктор Таракановский на аффинажном производстве на Красцветмете.
Книга «Моя золотая жизнь» выпущена тиражом 800 экземпляров. Остаётся надеяться, что Виктор Иванович впоследствии найдёт возможность выложить её в интернет — познакомиться с изданием наверняка захочется гораздо большему количеству людей, причастных к отрасли.
Алексей Василивецкий
