Взимание акциза на сталь чревато сокращением инвестпрограмм

Время идёт, налоговое бремя давит на сталепроизводителей, власть заняла выжидающую позицию. Но компании ждать не хотят и грозят сокращением своих инвестпрограмм. Вместе с тем, даже отмена пресловутого акциза на сталь проблему явно не решит.

На прошлой неделе получила развитие тема, которую издание «Про Металл» уже поднимало в материалах «В противофазе на ценовых качелях» и «Металлурги нехотя заплатили акциз на сталь». В фокусе нашего внимания был диалог металлургов с властью, длящийся уже более 3 месяцев. Причиной тому — введённый с начала 2022 года в России акциз на жидкую сталь и новый расчёт НДПИ для ряда твёрдых полезных ископаемых. В условиях санкций сталеварам стало трудно нести бремя дополнительных выплат в бюджет, а также вызвало нарекания то, что размер налоговых выплат привязывается к мировым котировкам на соответствующие товары.

Когда эта непопулярная мера только обсуждалась в прошлом году, правительство предполагало применение исключений к ряду российских машиностроительных заводов, у которых имеются собственные небольшие мощности по выплавке стали. Планировалось поручить Минпромторгу ведение перечня, куда будут вноситься предприятия, выведенные из-под обложения акцизом. В апреле 2022 года в правительстве уже заговорили о том, что в этот список можно добавить и некоторые металлургические предприятия, производящие жидкую сталь для собственных нужд. Правда никаких официальных заявлений за этим не последовало, и перечень не стал достоянием общественности.

И вот теперь на последнем заседании комитета Госдумы по бюджету и финансам замминистра финансов РФ Алексей Сазанов заявил, что отмена акциза на жидкую сталь невозможна в силу того, что он влияет на долгосрочные источники финансирования расходов федерального бюджета. При этом чиновник снова пообещал вернуться к данному вопросу позднее: «Мы готовы будем обсуждать уточнение формулы в период осенней сессии, если будет подтверждение ухудшения финансово-экономического положения металлургических компаний». Тем самым профильный комитет отклонил поправки группы депутатов, предполагающие возврат к действовавшей в 2021 году системе налогообложения металлургов, то есть снижение налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и отмену акциза на жидкую сталь.

Разумеется, к неудовольствию авторов поправок. Один из них, депутат Алексей Канаев, доказывал, что по итогам мая загрузка компаний чёрной металлургии сократилась на 25–30%, большинство из них работало с рентабельностью 3–7%, прогнозируя, что по итогам июня многие крупные предприятия вообще уйдут в отрицательную зону. Другой автор поправок, депутат Виталий Бахметьев, привёл в пример ММК, который ведёт отгрузку на июль с минусовой рентабельностью и убытками в 1,5 млрд рублей, из которых 500 млн рублей приходится на выплату акциза на сталь.

Реакция самих сталеваров последовала незамедлительно. Так председатель совета директоров и основной владелец ММК Виктор Рашников на днях заявил, что его компания третий месяц не осуществляет экспорт продукции. По его словам, в условиях снижения экспортной прибыли комбинат может приостановить инвестиционную программу. Ведь для её реализации в прежних объёмах нужно иметь минимальную рентабельность в 15% или 7-8 млрд рублей в денежном эквиваленте. Однако рентабельность «Магнитки» в мае снизилась с прошлогодних 20–25% до 4%, что и заставило задуматься о возможных непопулярных мерах.

Итак, участники «долгой шахматной партии» сделали свои очередные ходы. Скорее всего, в миттельшпиле мы увидим затяжную паузу в раздумьях о «судьбах Родины». А пока издание «Про Металл» опросило экспертов о сложившейся ситуации. Ниже приводим их комментарии с минимальными сокращениями.

Андрей Захаров, аналитик по чёрной металлургии «Райффайзенбанка»:

Я думаю, что в текущей ситуации проблемы испытывает весь сектор чёрной металлургии в России, что связано с потерей части экспортных рынков, вынужденными дисконтами для продажи стальной продукции на экспорт по другим направлениям, а также с профицитом внутреннего рынка и связанного с этим продолжающегося снижения цен на сталь внутри страны. И в этой ситуации даже точечная отмена акциза на сталь для отдельных компаний малоприменима, так как государственным органам будет сложно честно определить наиболее пострадавших участников рынка, учитывая разную самообеспеченность сырьём и географическое расположение активов ключевых металлургов. Ведь текущие проблемы в разной степени влияют на отдельные компании ввиду отличительных особенностей их бизнесов.

Например, ММК был исторически более удалённым от крупнейших российских экспортных портов по сравнению с ключевыми конкурентами, что, по моему мнению, в условиях текущих логистических и транзакционных проблем могло привести к остановке экспорта продукции комбината, о чём на днях рассказал Виктор Рашников. В то же время я считаю, что НЛМК в текущей ситуации может выглядеть лучше основных российских конкурентов благодаря наличию собственных прокатных активов в ЕС и США, для которых поставляемые с НЛМК слябы не попали под западные санкции.

Что касается инвестиционных программ металлургов, то они прежде всего направлены на модернизацию текущего оборудования и улучшение экологичности производства. И я считаю, что при сильном ухудшении финансового состояния компаний они могут перенести часть капитальных расходов на модернизацию и улучшение экологии на будущие периоды, при этом операционного потока и накопленной ликвидности должно хватить для покрытия необходимых вложений в поддержание мощностей и продолжение производства.

Дмитрий Пучкарёв, эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций»:

Государство не хотело бы тратить средства из бюджета без особой необходимости. Металлурги, само собой, не откажутся от поддержки отрасли, особенно в сложившихся условиях. Позиция сторон абсолютно понятна и в целом характерна для отношений бизнеса с государством.

Падение рентабельности и загрузки мощностей характерно для отрасли в целом, но какие-то компании страдают больше, какие-то меньше. Положение ММК связано с исторически меньшей рентабельностью в сравнении с «Северсталью» или НЛМК и более низкой степенью вертикальной интеграции. При этом сокращение инвестпрограмм компаниями означает сокращение будущих доходов бюджета, сдерживание создания новых рабочих мест, торможение модернизации и роста эффективности производства.

Василий Данилов, аналитик ИК «Велес Капитал»:

Я не стал бы называть ситуацию в чёрной металлургии «игрой» между производителями и властью, так как положение действительно непростое. По данным Росстата и ФТС, в 2021 году Россия произвела 77,2 млн т стали, из которых 43,5 млн т было отправлено на экспорт. В структуре экспорта на Европу пришлось 29%, на Северную Америку — 13%. Сейчас эти рынки (более 40% экспорта в совокупности) частично или полностью закрыты для отечественных сталеваров. В то же время, в соответствии с прогнозом World Steel Association (WSA), на внутреннем рынке в 2022 году ожидается снижение спроса на 20% до 35 млн тонн. В условиях недоступности внешних рынков и ограниченности внутреннего потребления российские сталевары вынуждены сокращать выплавку. И, судя по заявлениям компаний, это общеотраслевой тренд.

Так, ММК заявил о падении производства в июне на 45%, «Северсталь» — на 25–30%. НЛМК спрогнозировал снижение выплавки стали в России по итогам второго полугодия 2022 года на 26% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом, по данным WSA, выплавка стали в России в мае 2022 года осталась на достаточно неплохом уровне (6,4 млн тонн), что даёт повод усомниться в заявлениях российских металлургов.

Хотя, на мой взгляд, противоречий тут нет: хорошая майская статистика является следствием технологических особенностей отрасли. Полагаю, что в марте-апреле российские сталевары заняли выжидающую позицию, однако в мае стал очевиден затяжной характер кризиса, в связи с чем компании начали делать публичные заявления и готовиться к сокращению производства. Однако процесс остановки доменной печи крайне сложный, дорогой и долгий, поэтому полноценное влияние кризиса и санкций на сталелитейную отрасль мы увидим лишь по итогам июня.

Очевидно, что чёрная металлургия нуждается в господдержке, причём только изменения системы налогообложения тут будет явно недостаточно. Сейчас основная проблема заключается не в возросшей себестоимости, а в невозможности сбыть значительную часть выплавляемой стали. На этом фоне ММК объявил о сворачивании инвестпрограммы, так как рентабельность упала с целевых 15% до 1,0–1,6% в июне. В совокупности с существенным сокращение загрузки текущих мощностей снижение инвестиций болезненно ударит по российской экономике и особенно по экономикам и местным бюджетам тех городов и регионов, где предприятия ведущих отечественных сталеваров являются градообразующими.

Алексей Калачёв, аналитик ФГ «Финам»:

Мы не являемся отраслевыми инсайдерами, и поэтому не можем ни подтвердить, ни опровергнуть заявления Виктора Рашникова. Доступные данные пока не говорят о значительном спаде производства. По данным Росстата, производство первичной стали в РФ в январе — апреле 2022 года сократилось на 5,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а производство готового проката выросло на 0,4%. Более поздней официальной статистики пока нет.

По оценке World Steel Association, производство стали в РФ по итогам пяти месяцев текущего года сократилось в годовом выражении на 2,3%. Насколько в реальности к середине года упала загрузка сталелитейных предприятий, мы увидим по истечении времени, когда выйдет более поздняя статистика, а ещё лучше — когда предприятия опубликуют отчётность за полугодие. Если, конечно, опубликуют: отчётность за I квартал 2022 года они раскрывать не стали.

Но, тем не менее, вся эта ситуация с акцизом на выплавку стали просто неприличная. Его вводили, чтобы изымать в бюджет так называемые «сверхдоходы» металлургов. Ставка акциза привязана к экспортным ценам на слябы. Это выглядит странно в условиях, когда экспорт стали упал, цены на неё снизились, а продажи сокращаются. Особенно странно применение этого акциза для компаний с относительно небольшой долей экспорта, как у ММК. Но Минфин редко когда идёт на уступки. Любое смягчение расценивается как выпадающие доходы бюджета, которые надо компенсировать другими источниками.

Приостановка программ модернизации, прежде всего, отразится на экологической составляющей производства, которой в условиях кризиса пожертвуют в первую очередь. Сокращения инвестиций, связанных с заменой критически важного аварийного или изношенного оборудования, предприятия не допустят. Замена устаревших, но ещё работоспособных мощностей может быть сдвинута на более поздний срок.

Артём Тузов, исполнительный директор департамента рынка капиталов ИК «Универ Капитал»:

Недальновидная политика правительства в отношениях с металлургами проявила себя. Сначала была увеличена экспортная пошлина, а потом вместо дополнительных затрат на экспорт был введён повышенный НДПИ, который взимается со всей добываемой продукции, а не только с той, что идёт на экспорт. Компания РЖД подняла цены на перевозку и традиционно на уровень инфляции были проиндексированы цены на электроэнергию. В результате при сокращении экспорта на фоне снижения спроса на внутреннем рынке у металлургов выросла себестоимость. Так правительство собственными руками сделало некогда прибыльную, основополагающую для развития государства отрасль убыточной.

Вообще, остаётся загадкой, зачем правительство в 2021 году решило «начать войну» с металлургами. Металлопроизводство в России значительно превышает внутренний спрос. И когда экспорт снижается, причин у металлургов наращивать свои инвестпрограммы просто нет. Вместо того, чтобы обеспечить отрасль долгосрочными контрактами на её продукцию, которая понадобится при восстановлении автомобилестроительной, судостроительной и авиастроительной отраслей, Минфин, действуя из бухгалтерских соображений, что доходы бюджета не должны падать, загоняет металлургию в депрессию.

Когда в 2023 году понадобится наращивать выпуск металлопродукции для импортозамещения продукции иностранных производителей, правительство с удивлением обнаружит, что металлурги продают свою продукцию дороже текущих цен, закладывая внутрь цены свои убытки 2022 года. Нужно уже сейчас заключить долгосрочные контракты с металлургами, вне конкурсов и госзакупок, с предоплатой. Иначе потом, вместо вопросов роста промышленности, правительство будет вынуждено заниматься спасением уже металлургической отрасли.

Дмитрий Смирнов